Слова о том, что вся жизнь актрисы проходит на сцене, к Нине Михайловне Болдыревой имеют самое непосредственное отношение. В этом году исполняется 40 лет, как она служит в Музыкальном театре Карелии.

Приехала в Петрозаводск в 1978 году, и первый спектакль, который здесь ставили при ней, — оперетта Имре Кальмана «Сильва». Молодая актриса дебютировала в роли Стаси. Через некоторое время она уже была главной героиней Сильвой, а теперь в этой же оперетте играет комическую старуху Александру.

Нина Михайловна выходит во втором акте, и у меня еще есть время поздравить ее с получением самой главной театральной премии Карелии — «Онежская маска» «За честь и достоинство».

— Случались ли за время, что вы работаете в театре, ситуации, когда надо было отстоять честь, проявить достоинство?

— Что-то не припомню, не могу сказать, — теряется она. — Просто я очень люблю театр, за многие годы, что я здесь работаю, наверное, и наградили.

Шестая субретка

— Вас пригласили в Петрозаводск в качестве субретки, а тут уже были актрисы этого амплуа. Как же вы делили роли?

— Да, едва появилась в театре, меня поймали в коридоре: «Ты чего приехала сюда, у нас пять субреток, зачем шестой прикатила?» «Если бы не позвали, не приехала бы, — говорю. — Значит, руководству надо...» Актриса этого амплуа должна играть, танцевать и петь, причем не все субретки бывают поющие. Меня же пригласили сюда как актрису, которая может спеть любую высокую партию. Мой педагог так и написал в рекомендации: «Направляю субретку, которая споет все». И спела.

Мне очень помог наш педагог в театре Валерий Иванович Дворников. Он не много со мной занимался, но очень много мне дал. Благодаря ему я и стала петь главные роли, первой исполнила баядера в одноименной оперетте Кальмана. Играть там особо нечего, но вокал сложный, интересный.

За эти годы спела все главные партии репертуара. Правда, я не была первой. Другие актрисы были замужем за актерами-героями, а в театре это ценится. В общем, я «мешала» Люсе Недвижай, Вале Матвеевой...

— Неужели приходилось плести интриги?

— Нет, конечно, не такой у меня характер. Уверена, что при наличии данных всего можно добиться трудом. Одно время в нашем театре работал режиссер, с которым взаимоотношения не сложились: он меня все время как-то задвигал. Уехать в другой город, в другой театр возможности не было: муж военный. И отступить не могла: я пришла служить в театр, это жизнь моя. Вот и приходилось много лет доказывать, что я не пустое место.

— Есть у вас любимая роль?

— ...Ганна Главари в «Веселой вдове»... Мне важно, чтобы было не только то, что петь, но и что играть, чтобы был характер у героини, чтобы она была разной: не только любящей, но и страдающей. Как в жизни. Мечтаю, чтобы в театре поставили «Принцессу цирка» — блестящую оперетту, где красивые арии и есть характерная роль для меня — комической старухи. Сейчас в нашем театре отдается предпочтение опере, но, надеюсь, доживу — поставят и эту оперетту.

— Любопытно складывается ваша актерская судьба: попробовали себя во всех амплуа, пели в оперетте, теперь в опере. И ваша первая роль в обновленном, уже оперном, театре — няня в «Евгении Онегине». Но и в репертуаре прежнего театра тоже была эта опера...

— Да, она шла в концертном исполнении. Я пела Татьяну, теперь — няню. Вообще, жанр оперы для меня сложный. Я окончила отделение оперетты Ленинградского музыкального училища им. Римского-Корсакова при консерватории, много лет проработала в легком жанре, где чувствовала себя как рыба в воде. И если оперетта для меня — легко, как анекдот рассказать, то в опере надо очень много трудиться.

— И у вас это хорошо получается. Юрий Александров, поставивший «Евгения Онегина», хвалил вас за убедительность...

— Конечно, его оценка придала уверенности, ведь опера для меня — это очень высокая планка. Я понимаю, как это сложно, я так не могу, а то, что я не могу, а другие делают, меня восхищает. Я преклоняюсь перед всеми молодыми певцами, которые есть у нас в труппе. Как они поют! Да еще на языке оригинала.

— В последней премьере — в "Сельской чести " — вы тоже поете на итальянском...

— Но нервов я себе потратила немало, чтобы выучить партию. Хорошо, что роль у меня маленькая... В моем возрасте... трудно что-то менять.

— Вы же актриса, любите, когда есть чувства, преодоление...

— И, честно говоря, жалею только об одном: мало работаю, хотя играю сказки, занята в концертных программах, но все мало. Возраст...

— Труппа в театре практически обновилась, как вам работается с молодежью?

— Мне кажется, молодежь с уважением относится к моим годам, а я никогда не навязываю свое мнение, не лезу со своими советами, если не спрашивают, хотя, конечно, вижу какие-то ошибки... У молодого актера первый выход на сцену, тут очень важно, как подашь себя, каким тебя запомнит публика... После репетиции говорю ему: "Понимаешь, на сцене важен не только голос, но и насколько ты убедителен. Ты граф, офицер и должен и подавать себя соответственно, а выходишь, как прапорщик..." Он оказался умным мальчиком, не обиделся.

В общем, театральная судьба у меня сложилась. Я хотела стать артисткой, певицей и стала, делала то, что хотела, пела то, что имела право петь. Бог дал способности, и я их использовала.

Чем серьезнее задача, тем крепче голос

— Нина Михайловна, тогда раскройте секрет, как вы сохранили голос?

— Не знаю. Может, потому что параллельно работе в театре я многие годы проработала в училище музыкальным иллюстратором. Студенты аккомпанировали, а я пела. Это была серьезная музыка. Эти занятия мне многое дали. Никогда не понимала, когда актеры на репетиции поют вполголоса, я на любой репетиции (оркестровой, фортепианной) всегда пела в полный голос. Его надо тренировать, чем серьезнее ставишь перед собой задачу, тем крепче он становится, лучше развивается.

— Ваш концертмейстер Елена Леонтьева рассказывала, как звезда советской оперетты Татьяна Шмыга пришла в кулисы, чтобы послушать вас...

— Да, здесь, в Петрозаводске, мы пели в одном концерте. Татьяна Ивановна пела с партнером дуэт из «Сильвы» «Помнишь ли ты...» Она уже была в возрасте, но что творила на сцене! Много лет прошло, а я все помню, что она хотела сказать каждой фразой. У хорошего актера всегда есть второй план, он произносит одно, а думает и играет совсем другое. Тогда я ей сказала: «Как вы хорошо играете Сильву!» Она в ответ: «А как хорошо вы поете!» Татьяна Шмыга для меня эталон, как и Людмила Сенчина. Она окончила мое отделение: я поступила, а она в тот год выпускалась.

Другая жизнь

— Все о театре да о таетре, а есть ли у вас другая жизнь, за его стенами?

— Конечно. У меня две замечательные дочери, одна внучка уже взрослая, вторая ходит в первый класс, а внук пойдет в сентябре. Каждую минуту я стараюсь помогать своим родным. Внучку забираю из школы, и, пока идем домой, разучиваем стихи. Дочери мои не хотели быть актрисами, а внучка говорит, что у нее так много талантов, что она еще не решила, кем будет, а пока ходит в хор и искренне считает, что если громко петь, то этого достаточно.

Внука я вожу в шахматную секцию, он уже неплохо играет. Большие проблемы нас ждут в сентябре, когда Сема пойдет в первый класс. Нам не удалось записать его в 27-ю школу по месту жительства.

— Вам, народной артистке Карелии?

— Вы не представляете, какой это был ужас! В живой очереди я была девятая. Родные пытались записать ребенка через Интернет, но мы ни так не попали, ни эдак. Дали место в девятой школе, это через несколько дорог. Там набирают пять первых классов и нет ни одного педагога. Ждут, когда студенты окончат институт и придут к ним работать... Есть знакомая учительница, но возить надо еще дальше...

— Вы водите машину?

— Собиралась сдавать на права, но до этого не дошло. Дети сказали, что я, как человек неуравновешенный, в первую же березу въеду, не успею затормозить. Подумала и согласилась с ними. Я же артистка, а где вы видели взвешенных актрис?

А вот что успокаивает меня, так это дача. В ста километрах от города мы купили домик в деревне. Там так красиво! На участке у меня грядка с зеленью и много клумб с цветами, с самыми разными. Люблю лилии, гладиолусы, георгины... Возни с ними, конечно, хватает, спасибо соседям, согласились клубни взять на хранение.

— А деревенские соседи знают, что вы артистка?

— Конечно. Они меня так и зовут. Местных жителей там мало, в основном дачники. Когда по телевидению прошел сюжет о моем 65-летии, все звонили, поздравляли, многие приехали на концерт.

В последнее время увлеклась вышивкой. Моя страсть — опять-таки цветы да еще натюрморты. Но самое любимое дело — это театр. Сюда я хожу как на праздник! Когда исчезнут все желания, тогда можно и умирать, а пока хочется работать, петь — надо жить!

Свидание с родиной

— Есть ли у вас заветное желание?

— Очень хочется побывать на родине, в Кирове. Несколько лет назад была там. Иду по городу — много знакомых лиц, все узнают меня, вспоминают, как в свой 50-летний юбилей я дала в Кирове концерт.

Театра там нет, но есть замечательный Дом культуры — сталинская постройка, с большими сценой и зрительным залом с балконами, с очень хорошей акустикой, так что петь там — удовольствие! Я там даже дуэт из «Сильвы» спела, партнер у меня, правда, был не поющий — актер из народного театра, но я сама все за него спела. Самым интересным был разговор с залом, потому что один ряд — люди из дома, в котором я жила, второй — те, с кем училась, третий — с кем ходила в детский сад... Была удивительно душевная атмосфера. Мне подарили на память картину — уголок Кирова, с одним из его соборов на берегу реки. Каждый раз смотрю на нее и невольно улыбаюсь.

У меня дома все стены завешены. Когда наш театр был в Тюбингене, нам каждому подарили в знак признательности по такому сердцу. Я его повесила не стене, а вокруг фотографии моих самых близких дочерей и внуков. Это мое сердце, моя любовь. Над сердцем оставалось место для «Онежской маски».

— Вы специально его берегли?

— Нет, конечно. Для меня эта премия — полная неожиданность. В театре сказали, что от театра на церемонии надо спеть. Я предложила, чтобы это сделали наши молодые девочки с красивыми сильными голосами. «Нет, надо, чтобы именно вы спели» — «Хорошо, я спою, а дальше что?» — «Останьтесь на сцене». — «Я буду кому-то вручать награду?» — «Мы вам подскажем...»

Я спела и вдруг слышу, вручается мне маска «За честь и достоинство». Это была неожиданность. Мне дали ее в руки, вручили цветы, а в это время ведущие объявляют, что премию вручает глава Карелии... Маску у меня взяли, вручили Парфенчикову, а тот уже окончательно передал ее мне.

Я человек абсолютно не тщеславный, но было приятно получить такую награду. Если бы дали «За преданность театру», было бы справедливо, я предана ему, люблю свою работу и ни разу в жизни не пожалела, что стала актрисой, делаю то, что хорошо умею. А почему наградили «За честь и достоинство»? — не знаю.

Один мудрый человек заметил, что величайшими ценностями человека являются честь и достоинство, особенно когда он и не подозревает об этом.