Сто шестьдесят километров пешком к спасению
Текст, фото: Алина Гапеева
Запах детства
Карельская деревенька Лижма в Пряжинском районе отмечена малюсенькой точкой на карте России, как веснушка на лице. Найти деревеньку можно недалеко от Святозера, свернув с трассы «Кола». Два километра по грунтовке – и вы окажетесь в поистине прекрасном месте.
Единственная безымянная улочка вдоль Лижменского озера с двумя десятками домов, колодцами, огородами залита солнцем. За последние годы она стала чуть длиннее за счет новых построек. О том, что жизнь здесь все-таки теплится, можно догадаться по звуку бензопилы и вскопанным кое-где грядкам. Здесь нет ни малейшего намека на цивилизацию: нет почты, магазина, не ходит пассажирский транспорт, и даже гул машин тут не слышен. На фоне новомодных дач выделяются старинные добротные дома довоенной постройки, которые нельзя не сфотографировать.
На крылечке одного из них меня встретила пожилая женщина, с которой мы договорились заранее. Анастасия Егорова Макарова родом из здешних мест. В мае 2025 года ей исполнилось 84 года. Она относится к тому немногочисленному поколению, которое сегодня называют «дети войны».
Летом она приезжает из Пряжи и живет в доме, который построил ее отец сто лет назад. Здесь, в кругу дружной и большой семьи, прошло ее детство.
«Здесь дышится легче и вода чистая»,
— отмечает главные деревенские достоинства Анастасия Егоровна.
Действительно, Лижменское озеро считается самым чистым в Пряжинском районе. Оно снабжает питьевой водой не только жителей Лижмы, но, и святозерцев. Говорят, что водится в нем вкуснейшая ряпушка и отменные окунь, щука.
Анастасия Егоровна пригласила в дом. В нем сохранилось убранство крестьянской избы: в углу кухни барыней обосновалась русская печь, на стене приткнулась деревянная посудница, рядом — советский рукомойник, в комнатах, растопырив железные ноги, стоят кровати с подзорами. Все вещи выглядят просто и опрятно, словно их не коснулось время длиною в целый век.
Пять лет страха
В далеком 1926 году ее отец, коренной житель Лижмы Егор Иванович Макаров, привел в новенький, только что им построенный дом жену Марию Артемьевну из деревни Прякка, ныне не существующей. Глава семейства трудился в лесничестве, а Мария Артемьевна устроилась в колхоз имени Молотова, но проработала там недолго: пошли дети. Она родила мужу десять детей, четверо из которых умерли в младенчестве. Настя появилась на свет девятым ребенком накануне Великой Отечественной войны, 23 мая 1941 года.
Летом, когда финские войска пошли в наступление, началась экстренная эвакуация населения. Жители Лижмы начали спешно собираться. Карельская деревенька из десяти домов вмиг опустела.
Макаровы покинули родную деревню последними: запрягли лошадь, привязали к телеге корову-кормилицу и направились в Шелтозеро, откуда через Онежское озеро беженцев переправляли на барже в безопасные районы. В одну телегу много не положишь – уместилось кое-что из еды и вещей. Отец, мать с ребенком на руках всю дорогу шли пешком. Четверо босоногих ребятишек семенили рядом с повозкой, младшему из которых едва исполнилось два года. Через 40 километров семейство добралось до поселка Матросы и остановилось на ночлег – измотанные и голодные. Огромную семью никто не хотел пускать в дом, поэтому беженцы расположились в чьей-то баньке на окраине поселка. Родители истопили печь и накормили уставших детей, которых моментально сморил сон.
На дорогу от Лижмы до Шелтозера (это почти 160 километров) пешим ходом ушло две недели. Но когда добрались до цели, узнали, что последняя баржа уже отплыла. Ничего не оставалось делать, как отправиться в обратный путь. Женщину с ребятишками красноармейцы посадили в грузовик — пожалели, а Егор Иванович с лошадью и коровой вновь проделал путь пешком. Деревню к этому времени уже успели занять финны.
«Вон тот серый дом был финским штабом», — показала на добротную избу из окна своего дома Анастасия Егоровна. Сегодня, сидя за столом в родительском доме, она пытается соединить воедино обрывки воспоминаний…
Еще совсем маленькой была, но помнит, как однажды ночью в дом зашли финны, дети уже спали. Солдаты начали шуметь и требовать у матери пиво. Хозяйка испугалась, так как ожидать от солдат можно было все что угодно. Она сделала вид, что пошла в кладовую, а сама убежала через задворки в финский штаб. Женщина набралась смелости и пожаловалась командованию на финских солдат. Финский военачальник пообещал, что семью больше никто не побеспокоит.
В 1944 году финны ушли из деревни. В этом же году отца отправили под Ленинград на работы по восстановлению связи. Мария Ивановна одна осталась с шестью ребятишками на руках. Когда отец через год вернулся, ему навстречу выбежала жена. От радости она едва нашла в себе силы, чтобы вымолвить, что дети все живы.
Работы хватало всем
«У нас не было ни бабушек, ни дедушек, старшие дети нянчили младших братьев и сестер. Работы хватало всем», — продолжает рассказ Анастасия Егоровна.
Родителям с трудом удавалось прокормить ораву ребятишек. Они работали, а девочки мыли посуду, следили за порядком в доме, собирали ягоды. Мальчики отвечали за дрова и воду. Летом сажали овощи, картошку, потом — сенокос за восемь километров от дома, без дорог и подъездов. Ближние поля раздавали колхозникам, а старшему Макарову как леснику доставались самые дальние покосы. В наше время трудно представить себе ребенка с орудием труда в руках. А вот брат Насти с шести лет начал косить маленькой стойкой, сделанной под его рост. В дождливую погоду дети ходили на рыбалку. В любое время года в семье было хлопот полон рот. С наступлением осени дети с мамой отправлялась за лыком через озеро. Мать рубила кусты, ребята драли кору, а затем все вместе грузили в лодку. Лыко можно было зимой сдать государству, правда, платили копейки.
В Лижме, где всего было около десятка домов, дети ходили в свою деревенскую начальную школу, которая находилась в доме раскулаченного крестьянина. Здание сохранилось и сегодня. Благодаря нынешним хозяевам оно выглядит превосходно. На первом этаже располагался спортивный зал, на втором — жилая комната для учителя и класс для четырех учеников с первого по четвертый. Все предметы велись на финском языке.
«Стою на крылечке школы, боязно мне. На пороге появился учитель Ефим Савельевич Варинен и пригласил войти. Так я и пошла в первый класс»,
— вспоминает Анастасия Егоровна.
Учиться старательная девочка любила всю жизнь. После окончания Лижменской начальной школы Настя продолжила учебу в школе села Святозеро. Женщина вспоминает, что ученики в соседнее село за восемь километров ходили пешком. Жили в интернате, а на выходные снова шли домой.
«Помню печь, котелки, в которых варилась пшенка и шпик. Очень вкусно. Мы с братом делили одну порцию на двоих. Потом училась в Пряже. Туда 25 километров надо было пешком добираться», — уточняет Анастасия Егоровна.
Родители едва сводили концы с концами – жили на одну зарплату отца, но детей старались выучить. Анастасия стала дипломированным зоотехником. Знания молодого специалиста оценило руководство совхоза «Михайловский», куда она была направлена после окончания вуза.
Жизнь бурлила, хотелось увидеть и попробовать новое, поэтому поехала на север, в Лоухский район. Ответственная, коммуникабельная, открытая, она быстро влилась в новый коллектив. Но случилось так, что энергичной, полной планов девушке судьба приготовила испытания — она серьезно заболела, врачи давали неутешительные прогнозы...
«Я себя настроила жить и через год уже копала картошку и помогала родителям заготавливать сено для коровы»,
— поделилась секретом победы над недугом Анастасия Егоровна.
С выздоровлением она стала смотреть на жизнь иными глазами: каждое утро начиналось с улыбки, она постоянно находила поводы для радости и не теряла надежду.
А жизнь текла своим чередом: из Лоухского района перебралась в зверосовхоз «Пряжинский». Счастлива была, когда на свет появилась дочь, теперь уже есть внук. Родители дожили до преклонного возраста – все это время Настя старалась быть им помощницей и опорой.
Сердце тянет на родину
Почти полвека Анастасия Егоровна прожила в поселке Пряжа. Она призналась, что с каждым годом ее сильнее тянет в родные края, вопреки здравому смыслу, ведь в районном центре есть врачи, сервис, магазины... Ей здесь хорошо, в родительском доме она будет до глубокой осени. На малой родине другой воздух, иные ламбушки в окрестностях деревни и особенный чай из колодезной воды … Правда, за последние 5-7 лет Лижма изменилась и стала «модной»: в 2020 году сюда протянули электролинию. До этого электричество вырабатывал дизель: в 6 утра его включали , а в 11 вечера выключали...
И все же такая малюсенькая деревенька, где официально зарегистрировано восемь жителей, для государства невыгодна, так что строительство школы или детского сада в ближайшие сто лет здесь не предвидится. Но она нужна тем, кто здесь живет, у кого здесь родительский дом.
Скоро на лето приедет соседка Анастасии Егоровны, подруга детства восьмидесятисемилетняя Елизавета Андреевна Стукова. Ее дом стоит в двух шагах от избы Макаровых. Женщинам будет что вспомнить и о чем поговорить.
Комнату заливает солнечный свет из окна, из которого виднеется палисадник с грядками.
«В этом году я посажу лук, морковь, свеклу, огурцы, картошку, хотя овощи могу купить. Мы, деревенские, привыкли есть свою картошку. А на помидоры уже сил не хватит. Почему я вам все это рассказываю?» — каждый раз одергивает себя в минуты откровения пожилая женщина.
Кому же еще рассказывать об этом, как не молодым? Пожилые часто стремятся поделиться жизненным опытом, воспоминаниями о пережитом, о своей родословной и культуре. Ну и внимание нужно им, конечно. И любовь.