О том, что в Карелии леса рубят много, все знают. Но о том, что его рубят и не вывозят, оставляя гнить на земле, известно не многим. Портал "Петрозаводск говорит" рассказывает об одном таком вопиющем случае, который показывает, что же творится в карельской тайге.

«Это варварство»
В конце октября к нам в редакцию обратился житель поселка Олений Сегежского района Василий Алюшкевич. Он принес несколько простеньких видеофайлов, снятых на фотоаппарат-мыльницу. Сказал, что копии этого видео он также отправил на передачу «Человек и закон» на Первый канал.
Мы соединили ролики нашего читателя в один видеосюжет. Вот, что получилось:

Как видите, на видео – большая лесная делянка в глухой карельской тайге, в Муезерском районе. Весь лес уже спилен. С возвышенности, где осуществлялись вырубки, в 16 километрах виден поселок Ледмозеро, в 30 км – Боровой. Лес валили рядом с небольшим озерцом с названием Лоукаламбина.
В роли оператора – жена Василия Алюшкевича, в кадре он сам проводит «экскурсию» по этой делянке. На первый взгляд, ничего в этих вырубках особенного нет. Лысая и страшная поверхность земли. «Как после атомной катастрофы, – горько шутит Алюшкевич. – Можно хоть завтра фильм «Хищник» снимать».

Единственная особенность: наш «спецкор» проходит мимо штабелей сваленного леса. Черного гниющего леса. Срубленного когда-то и не вывезенного. «Вот здесь отборная сосна, брошенная в воду, здесь береза, здесь ель, – рассказывает Василий Алюшкевич. – Весь этот реликтовый лес был срублен и теперь лежит здесь и гниет. Даже если  все было сделано законно, это варварство».

Особенно автора видео возмутил тот факт, что немало деревьев было свалено в ущелье вдоль границы вырубок. «Оттуда эти сосны не достать, зачем их туда валили? – задается он вопросом. – Изуродовали такую красоту – карельскую тайгу. А ведь здесь раньше краснокнижные беркуты жили, самые большие из орлов. Я сам их видел здесь прежде».

Чьих будете?
Кто свалил этот лес? И главное: почему отборный пиловочник оказался никому не нужен?
Василий Алюшкевич уверен, что это дело рук шведской компании «ИКЕА» а точнее, ее подразделения «Сведвуд Карелия».

– Эту делянку я впервые обнаружил несколько лет назад, – рассказывает житель поселка Олений. – Собирали с напарником  ягоды. Наткнулись на два вагончика. В них лесозаготовители. Разговорились. Все мужики оказались наши, местные, ледмозерские. 12 человек. Фамилии даже назвать могу. Техника у них дорогая – харвестеры, форвардеры. Я спросил: «На кого, мужики, работаете?». Признались, что на «Сведвуд». Целое лето они там трудились. Много леса вырубили. Что-то, видимо, увезли, но очень много лежит до сих пор.

Как известно, «ИКЕА» недавно ушла из Карелии, из Костомукши, в Ленинградскую область, закрыла здесь свое производство. Этому уходу предшествовала шумиха, когда шведов обвинили в уничтожении реликтового леса в Карелии. Не это ли тот самый реликтовый лес? Неужели обиженная «ИКЕА» просто так взяла и бросила спиленные деревья?

Мы решили связаться с российским подразделением «ИКЕА», чтобы понять, имеет ли данная компания отношение к этим вырубкам. Нас попросили изложить суть дела письменно. В итоге мы отправили в «ИКЕА» наши вопросы и тот самый видеоролик. Для ускорения дела упомянули, что Василий Алюшкевич отправил видео не только нам, но и на передачу «Человек и закон». Ускорение сработало. Ответ последовал молниеносно.

В очень любезной форме Диана Лавренова, менеджер, который отвечает за информационную поддержку всех российских фабрик «ИКЕА Индастри», сообщила, что для выяснения всех деталей им потребуется некоторое время, что сотрудник «ИКЕА» уже отправился в Ледмозеро по нашему запросу с целью восстановления всей картины. Наконец, что уже проводится внутреннее расследование по данному факту. Сообщила она и то, что им уже известно: заготовка велась в 2010 году на территории«Ледмозерского лезозаготовительного хозяйства.

Контролируемые нарушения
В ожидании ответа на запрос «ИКЕА» мы обратились к чиновникам карельского Министерства по природопользованию и экологии. Как известно, именно они контролируют лесные угодья Карелии. Поначалу показалось, что эта тема им совершенно не интересна. «Мало ли  таких делянок и мало ли таких Алюшкевичей. Всем не угодишь. Они ведь дилетанты, а у нас все под контролем. И вообще, у нас рабочий день уже заканчивается». Цитаты не точные, но смысл именно такой.

Однако и здесь сработали два волшебных слова — «Человек и закон». Работа закипела. Уже через два часа после окончания рабочего дня из Минприроды пошла первая информация.

– Не могло там быть компании «Сведвуд»! – заверил нас заместитель начальника управления лесного хозяйства Андрей Бычко. – Это территория Ледмозерского ЛЗХ. «Сведвуд» там официально не работал. Он в Костомукше и Калевале трудился. Разве что в качестве подрядчика сюда мог попасть. Но я в это верю с трудом. Вообще, там много делянок. Поверьте, за всеми местное лесничество следит.

– Но как же следит, если вот они, штабеля невывезенного леса, гниют там себе спокойно годами!? Нехорошо как-то, – негодовали мы.
– Этот лес принадлежит арендатору. Это их лес. Их убытки, – спокойно отвечали нам.

– Но ведь надо как-то реагировать, – не унимались мы. – Наказывать надо, а то варварство получается. Нарубили, навалили, изуродовали и бросили.

– Есть декларация по вывозке леса. Вывезти его должны в течение 12 месяцев. Можно получить отсрочку еще на 12 месяцев. Никакого криминала там нет. Да, есть неустойки, есть нюансы. Есть порядочные арендаторы, есть непорядочные, но не надо из этого проблему раздувать. Все нарушения контролируемые. Поймите, невыгодно арендатору не выполнять требования.

Андрей Бычко все же признал, что есть в Карелии делянки, где годами лес не вывозят. Риск для арендатора – штраф. Но главное, уверен чиновник, что своим бездействием арендатор наказывает сам себя. Он просто потом не сможет продать товар.
Вот так просто в Минприроды признали, что нет им особого дела до этого леса, чужой он теперь.

Ни леса, ни налогов
А что же местные чиновники? Может быть, в Муезерском районе знают, что происходит у них на территории?

– Про все эти вырубки мы, конечно, знаем, – для главы администрации Муезерского района Тамары Путролайнен тема леса — больная. – Но хоть мы про них и знаем, но сделать ничего не можем. К сожалению, районные власти никаких рычагов на арендаторов леса не имеют. Этот вопрос я поднимала давно, поднимала его, когда к нам приезжал Рашид Нургалиев. Поднимала на недавней встрече в Реболах с главой Карелии Александром Худилайненом. Но пока толку нет. Скажу больше: в Муезерском районе немало и незаконных рубок, таких, что и собственника порой не установить.

По словам главы администрации, район не только ничего с ними не может сделать, но и ничего от них не получает.

– Мы вроде бы живем здесь, а на самом деле сторонние наблюдатели, – продолжает Тамара Путролайнен. – Налогов с лесной отрасли практически не получаем. Раньше в Муезерском районе было пять леспромхозов и пять тысяч работников, каждый из которых платил налоги. Сейчас все работники – это либо субподряд, либо индивидуальные предприниматели, которые работают по иной налоговой схеме. По моим данным, НДФЛ платят в лесной отрасли во всем нашем районе всего два человека. А может, уже и они не платят.

Так что администрация района никакого отношения к лесным делам района не имеет. И винить ее за это как-то не приходится. Так уж устроили в свое время законодатели.
Что касается нашей конкретной делянки, то глава администрации подтвердила лишь слова Минприроды, что «ИКЕА», а точнее, «Сведвуд Карелия», у них в районе никаких вырубок официально не осуществляла.

Все исправим
Тем временем пришел ответ от «ИКЕА». В компании, несмотря на все слова чиновников о непричастности шведского концерна к этим вырубкам, подтвердили, что заготовкой древесины на данном участке, а также строительством подъездных путей занималась именно компания «ИКЕА», а точнее «Сведвуд Карелия». Делала она это по договору подряда. Эти услуги она оказывала для Ледмозерского ЛЗХ. Именно последним и принадлежит срубленный лес. Древесина была заготовлена, перевезена к дороге и штабелирована, заверили в  «ИКЕА». Причем вывозился только еловый и сосновый пиловочник. Все остальное – на совести Ледмозерского ЛЗХ.

В компании также сообщили, что данный лесной участок не относится к малонарушенным (реликтовым) лесным территориям. Далее нам было предложено получить ответы на вопросы у собственника леса – Ледмозерского ЛЗХ.

Мы так и сделали, связавшись с директором этого предприятия Юрием Буравцовым.

– У нас по 70 делянок в год, – Юрий Анатольевич, как и некоторые предыдущие наши интервьюеры, сразу же попытался отмахнуться от нашей «мелкой» проблемы. – За три года 210 делянок. Конечно, сбои какие-то могут быть. А со «Сведвуд» мы и сейчас работаем. Делают свою работу качественно. У нас сейчас принято иностранцев ругать. Не надо. Ответственная компания.

И все же Юрий Буравцов согласился разобраться с нашей делянкой и по традиции попросил неделю и запрос.
Ответ в итоге пришел более чем исчерпывающий. Все факты подтвердились. Лес заготавливала компания «Сведвуд Карелия» для Ледмозерского ЛЗХ. Рубки законные. Часть леса действительно не вывезли по причине «стечения неблагоприятных климатических условий». Видимо, это стечение продолжалось четыре года.  

В общем, арендаторы это сделать не смогли, в чем сейчас и каются. Признались даже в том, что лес частично по ошибке был свален в ущелье. В то же время в Ледмозерском ЛЗХ пообещали, что, как только погода позволит, весь этот лес будет вывезен.

В ответе за подписью Юрия Буравцова также утверждается, что данный лес «сложно назвать реликтовым, так как ширина насаждений в данном месте составляет всего 420-450 метров». Кроме того, руководитель предприятия утверждает, что ЛЗХ совместно с экологической общественной организацией «СПОК» приняли решение прекратить рубки в ряде кварталов, чтобы сохранить в них среду обитания для многих редких животных и растений. Такой вот экологический подвиг.

В самой организации «СПОК» нам, кстати, подтвердили, что целостных массивов малонарушенных ценных лесов крупнее 1000 га на описанной Алюшкевичем делянке нет. Иными словами, срубленный лес не реликтовый, а самый обычный.

Вершина айсберга
Казалось бы, можно ставить точку. Некий Алюшкевич обнаружил штабеля невывезенного леса, возмутился, обвинил шведскую «ИКЕА» в варварстве. Те признались, что именно они и срубили лес, срубили законно, что отвечает за него Ледмозерское ЛЗХ, что лес не реликтовый, а обычный. Директор ЛЗХ посыпал голову пеплом: да, дескать, не вывезли, виноваты. У нас, мол, столько делянок, за всеми не уследишь. Обещал вывезти. Минприроды и местные власти при этом ничего не знают и ни на что, по сути, влиять не могут, в чем открыто и признаются. Все понятно, ставим точку.

Но точка почему-то не ставится. А все потому, что таких вот самых обычных, совсем не реликтовых делянок у нас в Карелии, особенно в глухих северных районах, тьма-тьмущая.

– Я точно знаю, что похожая делянка с невывезенным лесом есть около Воломы, – говорит Василий Алюшкевич. – Только навскидку там гниет в лесу около 60 тысяч кубометров. Мы с женой посчитали: из этого леса можно построить 3700 домов размером 8 на 9 метров. А ведь это лишь вершина айсберга.

Казалось бы, какое дело тебе, Василий Алюшкевич? Сто лет у нас уже лес здесь рубят. Живи своей жизнью, не лезь, кабы чего не вышло.

- Как говорил один герой фильма, «мне за державу обидно», – отвечает тот. – Я, Василий Алюшкевич, живу в полуразрушенном бараке в поселке Олений, и у меня нет возможности построить дом из этого брошенного леса. Хотя желание есть. Но ни земли, ни леса мне так просто не получить. Я даже на дрова этот лес не могу взять. И хоть я честно работаю (Василий Алюшкевич трудится на восстановлении линий электропередачи. – прим. ред.), не пью и не курю, но мне моей зарплаты в 22 тысячи рублей не хватит ни на участок, ни на лес этот. И каждый мой отпуск уже много лет подряд я езжу собирать ягоды, чтобы заработать деньги для детей.

А еще я знаю, что если я срублю хоть одно дерево, меня признают черным лесорубом. Так же, как это сделали несколько лет назад с моим ныне покойным соседом, наказав его за то, что он свалил пару берез на дрова на своем же огороде на окраине поселка. Либо сделают так, как это сделали с другим моим соседом. Лесники поймали его с двумя жердинами, которые он вез из леса для своего хозяйства. Тогда ему выписали штраф 2800 рублей. И им все равно, что леса он спас от пожаров столько, сколько им и не снилось.

Все они, люди власти, сегодня ездят и ловят нас, нищих жителей поселков и деревень, которые действительно иногда вывозят сушины из леса. Вывозят, потому что топить наши печи в развалюхах домах просто нечем, потому что мы не можем купить дров. А они лежат вот тут рядом, эти дрова, и гниют. Печально осознавать, что именно мы, местные жители, стали сегодня главными врагами государства.