Кто сказал, что в жизни не бывает чудес?! Они случаются, но только с теми, кто очень верит и ждет. А еще не сидит, сложа руки. История петрозаводчанки Ирины Петровой — тому подтверждение. Совсем недавно Иру нашли родные сестры, с которыми ее разлучили четверть века назад. Невероятно, но живя в разных городах, все это время сестры, не переставая, искали друг друга. И когда от безрезультатных поисков у Ирины в очередной раз опустились руки, родные вышли на нее сами.

События недавнего памятного апрельского вечера Ира и сейчас помнит до мельчайших подробностей. Уставшая после работы, она собралась «поболтать» с друзьями в социальной сети. Зашла на свою личную страничку и увидела сообщение. Незнакомая девушка спрашивала, Петрова это ее девичья фамилия, или по мужу. Мол, она ищет свою сестру, Ирину Хохлову...

Прочитав сообщение, Ира бросила взгляд на ее фотографию и «ошалела» - они с ней на одно лицо! Показала фотографию сыну: «Кто это?» — «Ты, мама!».
А за 260 километров от Петрозаводска, в Сегеже, в это время гипнотизировала взглядом монитор написавшая ей Лена. И, получив ответ, тут же отправила ей следующий нетерпеливый вопрос.

Так, спустя 24 года, родные сестры вновь обрели друг друга.

В казенном доме

В Лахденопхский Дом ребенка Лена и Ира Хохловы попали после того, как их мать лишили материнских прав. Старшую сестру, Наташу, забрал к себе кто-то из родственников.

Лена старше Иры на год. И, когда пришло время идти в школу, ее перевели в другой детдом, в Сортавалу, хотя отцу девочек обещали, что их не разлучат.
— Наши кроватки в детдоме стояли рядом, мы всегда были с ней неразлучны. А тут вдруг Лену увели. Я думала, ненадолго. До самого вечера, горько плача, не отходила от окна, все ждала — ее привезут обратно, но она так и не вернулась, — вспоминает Ирина.

Теперь, повзрослев, Ира понимает, что по логике вещей спустя год ее должны были перевести вслед за сестрой в Сортавалу, где бы и она пошла в первый класс. Но почему-то взрослые, те, кто отвечал за судьбу сирот при живых родителях, этого не сделали, и она оказалась в детском доме в Петрозаводске. Это был их первый шаг к разлуке.

Тайна усыновления

Окончательно оборвалась ниточка между родными сестрами, когда спустя время Иру взяли в приемную семью.

— Помню, воспитательница зовет меня: «Ира, беги быстрее, за тобой мама и папа пришли!». Я мигом выбежала в коридор и почему-то сразу запрыгнула на руки к «папе», крепко обняла его за шею и уже не хотела отпускать, — вспоминает первую встречу с приемными родителями Ирина (тогда она их приняла за настоящих, биологических, родителей).

Сначала, вспоминает Ира, «мама» и «папа» забирали ее к себе на выходные и праздники. Потом привозили обратно в детский дом – она их ждала, очень переживала: а вдруг они не вернутся? Но пришло время — Иру забрали в приемную семью на совсем.

В приемной семье ей жилось хорошо – своя, отдельная, комната, много игрушек, видеомагнитофон, велосипед… Мама работала поваром, папа ходил в плавание. Любящие родители дочери ни в чем не отказывали, хотя  строжили ее. И — очень ее любили. Она их — тоже. Ира вспоминает, как скучала по отцу, когда он надолго уходил в плавание — каждое утро целовала его фотографию. И как радовалась, когда он присылал домой посылки – наряды и сладости для нее. Но наступил день, который чуть не разрушил их семейное счастье.

— Однажды, мне было лет 14, я пошла на прием в поликлинику. В регистратуре мне выдали медицинскую карточку, и я обнаружила в ней выписку о том, что в четырехгодовалом возрасте «по социальным показаниям» я находилась на лечении в детском отделении больницы  — мать злоупотребляла алкоголем, курила за мной не ухаживала с рождения. После того как ее лишили материнских прав, моим опекуном стала бабушка. Что больше всего меня насторожило — родилась я у нее во время третьих родов и фамилия Хохлова в выписке от руки была исправлена на Петрову, — вспоминает Ирина.

Как дошла до дома — она не помнит. С порога все выложила родителям. Мама тут же ушла в другую комнату и проплакала там до ночи. Отец пытался объяснить, что да, они не ее биологические родители, но в отношении к ней это ничего не меняет. Ира и слушать не хотела — от отчаяния в тот вечер чуть не выбросилась с балкона. И когда спустя время немного успокоилась, решила, во что бы то ни стало, найти своих братьев или сестер.

Привет, сестренка!

Несколько раз Ира приходила в свой детский дом на Сортавальскую, но так ничего и не добилась. Отвечали ей там одно: есть тайна усыновления. Наконец, в очередной раз, что-то прояснилось: у нее есть две сестры, но где они — неизвестно.

Надежда найти родных людей таяла с каждым днем. А с новой силой возобновилась, когда у нее появился компьютер. Куда только она не писала — и в группу по писку людей, и на программу Первого канала «Жди меня». Ответ слышала один и тот же — существует тайна...

А в это время в Сегеже ее старшие сестры, Наташа и Лена, тоже не опускали рук, искали ее (в отличие от младшей, Иры, они помнили, что у них была сестра). В группе поиска людей в социальной сети Лена с пристрастием расспрашивала всех Ир подряд, не Хохлова ли их девичья фамилия, успела отправить десятки сообщений. До тех пор, пока не нарвалась на Иру Петрову. «Это правда? Ты воспитывалась в Лахденпохском, а потом в Петрозаводском детдоме? Если так... То привет, сестрёнка!» - не верила она своему счастью.

Не иголка в стогу сена

На майские праздники, взяв с собой десятилетнего сына Дениса, Ира отправилась в Сегежу. Когда автобус притормозил на автовокзале, в окно она увидела двух молодых женщин с коляской. Сердце в этот момент у Иры готово было выпрыгнуть и груди — они! 24 года, теряя и вновь обретая надежду, сестры искали друг друга, а, оказывается, жили на расстоянии всего-то в 260 километров друг от друга. И сколько раз Наташа и Лена приезжали за это время в Петрозаводск...

До самого рассвета в свою первую встречу родные сестры не сомкнули глаз — все никак не могли наговориться. Рассказывали, как жили все эти годы, как искали друг друга... У всех троих уже свои семьи. Наташа и Ира работают. Лена сейчас находится в отпуске по уходу за вторым ребенком. 

Конечно, вспоминали и детский дом. Ира была в то время такая маленькая, что даже не помнила, что в доме ребенка вместе с ней была сестра. Лена показала ей слегка помятую черно-белую фотографию, на которой худенькая девочка с пышным бантами на голове:

— Это кто?!
— Моя детдомовская подружка, мы с ней не разлей вода жили!
— Так, это же я и есть! — парировала довольная Лена.

Лена вспоминала, как в доме ребенка опекала младшую сестренку — куда Ира, туда и она следом. Однажды бросилась ее защищать от обидчика и получила сотрясение мозга. За сестренкой Лена следила в оба, но по малости лет, конечно, и обижала: выпьет молоко из своей бутылочки – Ирину изо рта выхватит, та - в слезы.

У Иры воспоминания о доме ребенка стерлись. Рассказывает  лишь, как они сами себя укачивали перед сном, лежа в кроватках: положат руку под лопатку и раскачиваются, пока не уснут.

— Мы до сих пор не можем поверить в свое счастье, — признается Ирина. — Теперь я дня не могу прожить, чтобы не позвонить в Сегежу, мои сестренки у меня в телефоне. Вот, муж вернется из командировки, обязательно его с ними познакомлю.

Ира с нетерпением ждет, когда у Лены снова заработает скайп — так хочется снова ее видеть!

И, немного помолчав, добавляет:
— Теперь бы нам могилу матери найти. У меня нет к ней никаких чувств, да и у сестер тоже. Она пила, вела асоциальный образ жизни, но ведь не нам ее судить. Знаем только, что Вера Ивановна Хохлова была в местах не столь отдаленных, но в последнее время жила в Петрозаводске. Умерла в 2006 году. Может быть, кто-нибудь ее помнит?!

Прямая речь
Александр Гезалов, выпускник советского детского дома, автор книги «Солёное детство», международный эксперт по социальному сиротству стран СНГ:

- Давняя беда, нас всегда разлучали, так как для государства сироты просто статистика. То сажали в один детдом, то в другой, так как считалось, что иначе сироты создадут клан. А еще старались не говорить, что есть братья или сестры, чтобы дети не сбегали.

Система никогда не учитывала интересов детей, так как эти самые интересы могут блюсти только родители, а, значит, что государство плохой родитель. Когда я узнал, что у меня есть братья, я тут же сбежал к ним, чтобы узнать, как и чем они живут. Прибыл к ним спустя неделю или две, подрался с тамошними парнями из детдома, защищая младшего брата. Потом за мной приехали и отправили в детдом, где меня лупили несколько дней за побег. Нет бы принять родство сирот, чтобы они поддерживали друг друга и росли вместе, было вот такое менторское отношение.