Почти 24 года в должности декана факультета иностранных языков − редкий случай в вузовской практике. Наталия Ивановна Токко − специалист высокого класса по немецкому языку. Она с улыбкой говорит о своей многолетней практике правления целым факультетом − факультетом, который всегда считался особенным и престижным, возможно, благодаря таким людям. Человеколюбие, дипломатия и профессионализм − главные составляющие многолетнего уважения со стороны коллег, начальства и студентов. Коллеги на юбилей Наталии Ивановны сняли замечательный фильм (смотрите его ниже), в котором можно узнать мнения всех, с кем работает уважаемый преподаватель. Сегодня в нашем интервью приятные воспоминания и рассуждения на злобу дня Наталии Ивановны.
− Наталия Ивановна, Вы были более 20 лет в должности декана факультета иностранных языков КГПА (ранее КГПИ, затем КГПУ). Это ведь длительный срок для такой должности. Какое отношение было к молодому декану со стороны начальства, коллег и студентов?
− Когда я стала деканом, мне было всего 39 лет. Весьма молодой возраст для такой должности в то время. Из семи факультетов на пяти деканами были мужчины, и все уже солидного возраста, и давно занимавшие эти должности. Кроме меня еще была одна женщина-декан − Ирина Семеновна Нисконен, на физико-математическом факультете, она была меня старше лет на 15, так что я была просто «салагой». Поначалу, честно говоря, мне было легко. Ведь чем моложе, тем больше смелости. А чем становишься старше, тем острее ощущаешь ответственность, начинаются страхи и сильные переживания, исчезает авантюризм. Недаром существует поговорка: «Если бы молодость знала, если бы старость могла».
Декан − это «слуга многих господ», как я всегда говорила, − и ректорату подчиняешься, и кафедрами руководишь, и студентов воспитываешь, и родителей выслушиваешь, в общем, всех нужно «наладить». Со студентами у меня всегда были замечательные отношения, хотя и всякие бывали ситуации, тем более во времена перестройки. Бывало, приходят жаловаться – преподаватель не нравится по философии, выпишите им, видите ли, лучше из Санкт-Петербурга; то некоторым не по нраву методика преподавания такого-то педагога, «он методически неправильно строит занятия» − говорят. Чтобы такое было во время моей учебы, чтобы мы пришли к декану с такими предложениями?! − Боже упаси, ‑ а во время перестройки как раз такие веяния и начались… Но, несмотря на подобного рода маленькие «мятежи», было много интересного. Творческое начало тогда присутствовало гораздо активнее. Ведь в то время студенты нашего факультета, кроме того, что учились добросовестно, постоянно проводили различные мероприятия: и КВН, и кинофестивали, и концерты. Все с нетерпением ждали представления, актовый зал до отказа был набит студентами, выпускниками, преподавателями. А сейчас все по-другому, потому что есть Интернет, сейчас мы, к сожалению, наблюдаем пассивное потребление всего того, что создало на данный момент человечество. И книжек к тому же большинство, увы, не читает. И очень жаль, ведь все-таки, когда читаешь книги, фантазия активизируется, и ты сам себе представляешь картину, как все это происходит, как выглядят герои, почему они себя так ведут, к чему это может привести, как все может закончиться и т. п.
Со стороны начальства трудностей особых поначалу не было… Я делала ставку на то, что если совершу какую-нибудь ошибку, то, наверное, ее − за отсутствием опыта − простят, так оно собственно и было. Опять-таки в то время все было по-другому – никаких уставных документов у нас на руках не было и о нашей юридической осведомленности и речи не могло быть, и естественно, приходилось обращаться за помощью к начальству. Сейчас ведь как – «идите на сайт, читайте, и сами все осваивайте»! А раньше сайта не было, и сборник законодательных установлений для вузов был в единственном экземпляре в двух томах на весь институт у главного бухгалтера в сейфе под замком – просто тайна за семью печатями. И давали ознакомиться под расписку в присутствии того же главного бухгалтера.
Самое страшное для меня поначалу было, помню, это заседание Совета института. Длилось все это 4–5 часов, собирали человек 40 −45 членов Совета. И вот когда я, полная сил и энергии, жаждущая быстрых решений глобальных вопросов, в первый раз пришла с энтузиазмом на Совет, то была изумлена − смотрю, все чинно расселись, газетки достали, и что там кто-то говорит с трибуны ‑ никому не интересно! Поначалу я ерзала на своем стуле, возмущалась, мне было жалко 5 часов убивать напрасно еще и коллективно, говорила, что у нас есть регламент − заседание Совета института должно длиться не более 2,5 часов. Но в итоге так все и осталось. Мне пришлось свыкнуться и с таким порядком – приносила на заседания контрольные работы студентов и углублялась совсем не в те темы, о которых вещали с трибуны. Была я там хулиганкой, конечно, поначалу, но… Увы!
Еще была головная боль с молодыми людьми, которые после 1-го курса уходили в армию, а потом возвращались к нам через 2 года взрослыми и мужественными, – так вот, некоторые из них частенько попадали в вытрезвитель. Естественно, приходила бумага в ректорат из милиции – «срочно разобраться, провести комсомольское собрание, взять на поруки и осудить, или вообще исключить». Один наш студент несколько раз попадал в вытрезвитель. Однажды, сдав сессию, прибегает ко мне и пишет заявление об уходе. Я говорю, что такое, почему, ведь ты хорошо сессию сдал?! Он отвечает – завтра придет бумага из милиции, и меня отчислят, я лучше по собственному желанию удалюсь. Я не могла так оставить дело, позвонила знакомому декану в Вологду и сказала, что один студент так сильно влюбился, что написал заявление об уходе, потому что он не может учиться вместе с этой девушкой, возьмите его к себе. И его-таки взяли туда учиться. И вот этот студент, отучившись там семестр, вернулся к нам – «примите обратно, жить без нашего факультета не могу». И много историй подобного плана было. Но я старалась решать такие проблемы по-человечески, может и с нарушениями правил, но все-таки хотелось дать человеку шанс!
− Тяжелый труд быть деканом – надо уметь прислушиваться и к преподавательскому составу, и быть в авторитете у студентов. Какие трудности были перед Вами, когда Вы стояли у руля факультета иностранных языков? Есть ли у Вас рецепт всеобщего благополучия в коллективе?
−Рецепт благополучия, на мой взгляд, заключается в том, чтобы учитывать мнения всех людей. Конечно, приходится достаточно много проявлять дипломатии. Как-то подойти к одному, к другому, поговорить, убедить. Тем более, на некоторых факультетах − всего две кафедры, а у нас пять, и все люди разные и у всех свои амбиции, и претензии, и все требуют разрешения своих вопросов… − вот это, наверное, и было самое сложное в работе декана. Хотя, честно говоря, вроде бы и удавалось. Потому что все отмечали, что у нас никогда не было ни интриг, ни конфликтов между кафедрами. Вероятно еще и потому, что у нас на факультете работают большинство выпускников нашего же факультета, многие преподаватели учились вместе, поэтому мы друг друга знаем и общаться друг с другом умеем. Специфика факультета иностранных языков – это коммуникация, прежде всего устная практика, мы постоянно со студентами должны разговаривать и общаться, обмениваться мнениями, защищать свою точку зрения, аргументировать, поэтому-то мы, наверно, и умеем разговаривать друг с другом и находить общий язык.
− Существует ли династия Токко на факультете иностранных языков? Ведь если есть преемственность, то можно говорить о марке факультета?
− Наш факультет закончили 5 человек по фамилии Токко. Во-первых, мой брат закончил английское отделение через два года после меня. И трое его детей, трое моих племянников, закончили иняз с «красным» дипломом. (Правда, племянники всегда чувствовали себя не очень уютно, когда я была деканом, остро чувствовали ответственность). Все они нашли работу по специальности, и мне приятно, что наш факультет дал им возможность (как и многим другим нашим выпускникам) достичь весьма ощутимых результатов в жизни.
− Есть ли преимущества КГПА перед другими вузами?
− Для меня это сложный вопрос… Конечно же, университет − это звучит гордо. Но преимущество любого педагогического вуза заключается в том, что здесь преподаются дисциплины психолого-педагогического цикла − у нас очень много часов дается студентам по педагогике и психологии, гораздо больше, чем по специальности. И очень много часов практики в школе. В университетах такого нет, нет педагогической направленности. Наши выпускники не испытывают трудностей в подготовке уроков, написании конспекта урока, общении с детьми, дисциплиной в классе, в отличие от студентов непедагогического вуза.
В университетах нет «факультета иностранных языков», там есть факультет германской или романской филологии, и естественно там большее углубление в теорию, чем в практику. И, соответственно, у нас сильнее практическое овладение языками.
Недавно в России проводили мониторинг эффективности вузов, и 126 вузов по России признали неэффективными. Но мне показались очень странными критерии этого «мониторинга». Там, например, один из самых ведущих критериев – количество иностранных студентов в вузе! Но, извините, в педагогическом вузе какие могут быть иностранные студенты?! Мы готовим для своих школ специалистов, которые работают по своим программам, у которых своя система образования. И кто это к нам из Африки приедет или из Германии учиться в педагогическом заведении, овладев сначала сложнейшим русским языком, чтобы, выучившись у нас, потом поехать к себе на родину и там преподавать что-то в своей стране, где его не возьмут на работу с таким дипломом?! Другой критерий − «количество кандидатов и докторов» идет чуть не последним − а раньше он был первым при аттестации вуза. Или, например, «цитируемость» научных работ преподавателей»: чем чаще моя фамилия в иностранных научных источниках появляется, тем эффективнее я работаю как научный исследователь. Но если у нас теперь количество преподавателей постоянно сокращают, а количество часов годовой нагрузки увеличивают, то спрашивается, где это у меня найдется время заниматься наукой с такой отдачей, чтобы меня «цитировали по всем странам мира!» Мониторинг все-таки надо проводить, учитывая разные категории вузов, а то несправедливо как-то получается.
− У Вас огромный преподавательский опыт плюс знание иностранных языков, и наверняка, Вам предлагали уехать за границу – если да, то почему не уехали? Были ли какие-нибудь интересные предложения?
− Предлагали не раз − и работать, и замуж. Однажды я отказалась потому, что моему отцу пришлось бы партбилет положить на стол и лишиться работы. А отцу мне не хотелось портить жизнь, не заслужил он этого. Был и еще заманчивый вариант, но тогда моему сыну было уже 14 лет – и ехать ему в таком возрасте в чужую страну без языка… Мне не захотелось привносить лишних трудностей в его жизнь. Были и позднее отличные варианты работы в немецких университетах с весьма достойной зарплатой. Но мне было уже лет 48 и не захотелось испытывать неприятных ощущений и дискомфорта. Ведь в таком возрасте человек в Германии, тем более преподаватель вуза и кандидат наук, считается весьма обеспеченным солидным гражданином с определенным статусом − у него уже есть дом, машина, счет в банке, он катается по миру, а мне бы пришлось начинать с нуля, и как бы выглядела я на их фоне? Поэтому и отказывалась − не мой вариант!
− Знаю, Вас любят и уважают студенты. Кто они для Вас? Общаетесь со своими выпускниками?
− С выпускниками я, конечно же, активно общаюсь, у меня с ними очень хорошие отношения (достаточно посмотреть количество друзей в контакте и фэйсбуке). Этим летом было 20 лет выпуску 1992 года. На юбилей многие выпускники приехали − из других городов и даже стран. Было очень приятно их всех увидеть. Ну, а если путешествую по Европе, то всегда могу остановиться у своих выпускников. А это говорит о многом!
− Часто приходится слышать, что студенты теперь не те. Какое-то время назад поступить было очень сложно на ваш факультет – был огромный конкурс, а подавать документы сразу в несколько вузов было запрещено. В связи с этим вопросы − чем отличаются студенты разных лет? И Ваше отношение к ЕГЭ?
− К ЕГЭ отношусь весьма отрицательно! В той форме, что он существует сейчас − это просто натаскивание и дрессировка. Что же это за обучение в школе, когда нужно ребенку с начальных классов нанимать репетиторов чуть ли не по всем предметам? Что же это за ЕГЭ такое, что родителям нужно тратить огромное количество денег, чтобы ребенок мог бы его сдать?! ЕГЭ, я считаю, – пока что − просто ФОРМАЛИЗМ и никакого разумного содержания. Крестик в нужном месте поставишь − и все хорошо!
В чем трудность нынешних студентов, и вообще нынешнего поколения? – они не умеют анализировать, не умеют аргументировать, обосновывать свое мнение, они и мнения-то зачастую не имеют: для того чтобы крестик поставить в тесте, мнения не надо. В Германии есть термин для такого явления – поколение «копируй-вставляй». Рефераты, дипломы скачиваются бездумно, потому как ученики знают, что учитель, может, и читать-то твой реферат не будет. Отсюда и развиваются формализм и «очковтирательство». И это очень печально.
− Что Вас не устраивает в современном образовании?
− Мне кажется, что в вузе теперь слишком много часов дается на предметы общеобразовательного цикла, а должно бы быть много часов на специализацию. Мы же готовим специалистов! Новшество теперь и в нашем вузе − бакалавриат. Ввести-то ввели, а сути у нас ведь не понимают. Ведь на Западе бакалавр − это недоучка, то есть в школу работать бакалавра не возьмут, для этого он должен стать магистром. А у нас ввели бакалавриат, срок обучения сократили, сэкономили и − все довольны. Целый год сэкономили, теперь их еще больше будут выпускать. Правда, на нашем факультете нам удалось 5 лет и для бакалавров сохранить и два языка для изучения оставить. Но все равно потери большие, потому как общеобразовательные циклы так и остались в таком же объеме, а сократили специализацию.
− Ежегодно кафедра немецкого языка проводит бесплатный кружок для школьников. Вы ведете для них лексикологию. Много ли желающих? Что детям интересно? Становятся ли они потом Вашими студентами?
− У нас проводится каждый год весной месячник немецкого языка по всем школам. Многие преподаватели нашего факультета организуют конкурсы, например по лексикологии, переводу, страноведению, грамматике. Дети с большим энтузиазмом активно участвуют в них. Им нравится. Наибольшая активность у 6−7-классников, а вот 10−11 классы углубляются в дрессировку-подготовку к ЕГЭ − и им не до того (еще одно НО против ЕГЭ!). В результате проведения таких месячников замечаешь, что одна и та же фамилия идет из года в год по конкурсам, и абитуриент потом поступает к нам. Это приятно. Но бывает жалко, готовишь их, готовишь, а они к нам не поступают, а едут в Москву или Петербург − и успешно поступают, благодаря нашей работе… Ну, можно и погордиться…
− Скажите, каждый ли может выучить иностранный язык, или все-таки есть такие люди, которым это не дано? Как можно побороть языковой барьер? Что посоветуете родителям маленьких деток, чтобы привлечь ребенка к английскому или немецкому языку? Есть ли смысл учить его с пеленок?
− Есть такая взаимосвязь – если человеку трудно дается родной − русский язык, то ему нелегко будет и с иностранным. Да, действительно, есть люди, которым очень сложно дается чужой язык, особенно в старшем возрасте, но их мало. Самое главное для изучения языка – это сильнейшая мотивация. Вот если у человека мотивация серьезная, то он научится и достаточно быстро.
Я не очень приветствую, чтобы маленьких детей начинали обучать иностранному языку с пеленок. Ведь язык – это средство коммуникации, общения, и если в детском саду учат английскому языку, то это не для общения, а просто как развлечение, игра. Ведь и в школе преподают иностранный язык в первую очередь не для того, чтобы научить детей СВОБОДНО разговаривать, а для того, чтобы развивать коммуникативные способности, толерантность, ознакомить с чужой культурой, развивать память и создать базу, стартовую площадку для тех, кто всерьез захочет освоить иностранный язык.