Как мы пережили первый отъезд сына в санаторий
Текст и фото: Ольга Шаталова
В начале сентября всей семьей мы отправились в поселок Колчаново Ленинградской области. Везли старшего сына Павла, ему девять, в санаторий. Не то, чтобы отдыхать. И не то, чтобы лечиться. Скорее, попробовать жить самостоятельно. 21 день без мамы-наседки, папы-командира и младших брата и сестры. Марафон непослушания!
Откуда взялась идея с санаторием
— Везет, — сказала знакомая, когда я поделилась планами.
Но такого «везения» врагу не пожелаешь! В феврале Паша перенес пневмонию. Впоследствии выяснилось: она была атипичной. Мы пережили много страшных дней и ночей. Душу выворачивало, когда ухаживала за вялым, ослабленным парнем. Он лежал, как прозрачное привидение, покашливал и слушал аудио сказки по кругу. Послушно дышал в ингалятор, послушно пил «Амоксициллин». Не помогало ничего. Как вспомню, дрожу.
Услышав после снимка легких диагноз, я плакала в кабинете врача. Она успокаивала:
— Не волнуйтесь, мама, сейчас пневмонии лечатся быстро, все под контролем.
Но у нас болезнь вышла из-под контроля: антибиотики (уже второй вид) не работали!
Мы столкнулись с резистентностью, которой пугают ученые и научные журналисты Илья Колмановский (*признан иноагентом) и Ирина Якутенко в блогах. Главная угроза 21 века.
Наконец анализы и адекватное лечение назначил платный инфекционист, хотя десять дней кряду я дергала педиатров в поликлинике.
Спустя три недели Пашу выписали. Он сменил пижаму на футболку, набросился на еду и снова стал разносить квартиру. Мы выдохнули: хоть на люстре качайся, только будь здоров...
Путевка на курорт
После контрольных анализов участковый педиатр предложила написать заявление на бесплатную путевку в пульмонологический санаторий. Оказалось, всем, кто перенес болезнь, можно встать в очередь на оздоровление. Длинный список профильных санаториев доступен на сайте карельского Минздрава, есть здравницы от Калининграда до Анапы. Поскольку Паша еще маленький, нам посоветовали выбирать санаторий поближе. Почувствовав мою нерешительность, специалист подсказала, что не обязательно лечиться все три недели. Если ребенку не понравится, можно написать отказ и уехать пораньше.
Из разговоров с мамами, прошедшими через детскую пневмонию, узнала, что им не предлагали подобную опцию. Странно.
Я собрала копии документов, подписала бумаги, сдала на участок и понеслась, как обычно, дальше. Удивительно, уже через месяц позвонили и предложили реальную путевку в санаторий «Колчаново» под Питером. Он ближе всего к Петрозаводску: в 320 километрах.
Может, не надо?
Заглянула в отзывы. Сомнения множились. Внутренний голос кричал: «Остановись, кукушка!» У нас ведь чаще пишут негатив: о грязных раковинах и старой сантехнике. О том, как ребенка обижали, а он боялся сказать воспитателям. Благодарностей персоналу и восторгов о результатах лечения куда меньше. Но они встречаются!
Изгрызла себя всю.
— Паша, может, не стоит? Вдруг не понравится? — заискивала перед сном.
— Мама, я решил: поеду.
Не знаю, что повлияло на него больше: пятиразовое питание или возможность прогулять школу. Оказалось, в санатории не предусмотрено время на учебу: с утра до обеда процедуры, потом досуг.
— Какая вы наивная мама, — рассмеялась завотделением в телефон на мои вопросы о том, кто с детьми занимается, и есть ли у них библиотека. — Думаете, они учиться едут?
Паша принял решение. Мама утрамбовала чемодан, закупила бич-пакеты и снеки. Папа повез.
Усадьба и маяк
Первое, что встречает встревоженных мам и расслабленных детей на месте — историческое здание усадьбы Пименовых-Шараповых. Почти 200 лет назад здесь построили башню-маяк, он служил ориентиром для кораблей. В то время река Сясь, на берегу которой стоит санаторий, была важным торговым путем.
В 1850-х годах купец Михаил Шарапов построил рядом с маяком деревянный дом-замок и разбил парк. Спустя почти 40 лет усадьба перешла его дочери Пелагее Пименовой, последним владельцем до революции был ее муж.
В советское время здесь разместили санаторий. Все лучшее — детям! К нашей грусти в 2020 году усадьба сгорела. Здание обнесено забором, вокруг доски, гвозди, кошачьи миски, дыра в стене заткнута фуфайкой... Пошли дальше — в пятиместных палатах одно мансардное окно. Напротив реки Сяси – полутораметровый забор. Уставшие здания и истертое искусственное покрытие на площадке. Не богато.
Но дети видят другое: столовая с горой печенья на полдник. Телек и «Уно» в игровой. Крутейшие площадки с экстремальными каруселями, корабли, горки.
— Раритет, — нахваливает воспитательница, — сгоняя со взрослой качели малышей.
Таких прочных, неубиваемых снарядов мы еще не видели. Средняя дочь твердо решила остаться здесь за компанию. Или приехать потом.
Прощалась с Пашей и грустила, сердце будто ремнями стянули. Мы не на три недели расстаемся. Сын растет. Вот так, смущаясь от объятий и поцелуев, вприпрыжку он уходит. Сначала на полдник, потом на турник и в новую жизнь. Без мамы.
Климатолечение за 1500 р.
На сайте санатория любопытная информация: дети приезжают в «Колчаново» уже более 60-ти лет (чему не удивляешься, пребывая в этом эпичном месте). Главный фактор оздоровления — лечение климатом. На территории разбит старинный парк, растут сосны, ели, лиственницы. Кислород и фитонциды хвойных деревьев восстанавливают легкие не хуже морского воздуха.
М-да, мы семьей тоже постоянно шатаемся по хвойным лесам. Но все равно временами болеем. Чего-то не знаем про климатолечение?
Стоимость проживания, питания и лечения в «Колчаново» (что ребенку, что взрослому) — 1500 р. за один койко-день. В «Марциальных водах» (отдаленно напоминающих это место) минимум 4 тысячи. В «Белых ключах» — от 5700 р. В чем секрет?
Началась взрослая жизнь…
Видеосвязь с сыном держали по мессенджеру. Я желала доброго утра, тихого часа и спокойной ночи. Уже через пару дней Паша обжился в санатории. И превратился в неспешного курортника «на чиле»: по расписанию подъем, процедуры, игры на свежем воздухе и перестрелка в зале. А главное — пять приемов пищи. По моей просьбе сын получал усиленное питание: по две порции за раз. Удивительно, но у педиатра при заселении можно попросить такую щедрость.
Несмотря на усиленное питание, конечно, главным развлечением парней было «точить» в палате что-то запрещенное (в обычной жизни). Мы верно рассчитали, набрав еды с запасом. Под конец смены у сына в гостях собирались вечеринки, все подъедали остатки снеди.
Отбой!
На сайте санатория написано, что родительского дня нет. Свидания с семьей мешают адаптации, дети просятся домой. Тем не менее, к Пашиным соседям, которые живут в Ленобласти, на выходных все-таки приехали родители. Пополнили запасы конфет и игрушек.
— Попроси, чтоб тебе книгу привезли, — советую.
Мы не рассчитали скорость чтения, и Паша растягивал том Кира Булычева и переходил к «Гарри Поттеру». Не то, чтобы сын книжный червь. Просто вечерами нечего делать. После 21-го отбой, это проблема. Дома мы (с боем) укладываемся к 23-м. Здесь свет выключали, и строгие воспитательницы входили без стука в палаты и смотрели, чтоб никаких телефонов! Могли забрать гаджеты до утра.
Хорошо, мы придумали дать Павлу с собой фонарик с прищепкой для книг. Читать ему разрешали до 22-х. Но одна строгая дама стояла на своем. Слышала в телефоне, как она ровно в девять, уточнив, мыли ли парни ноги, уговаривала сына убрать книгу:
— Ты молодец, что много читаешь. Мы здесь такое редко видим. Но глазки испортишь, читай днем, надо спать!
Паша в слезы. Ну как объяснить сердобольной женщине, что на тихом часе дети «точат» бич-пакеты и соломку. И смотрят блогеров. А «Гарри» — это же ночной детектив! Зато с подъемом проблем не было: в 6.30 сын уже играл в «Роблокс»... В приложении сотовой связи списание трафика проходило каждое утро. 50 гигов интернета закончились на второй неделе. Как?
«Сегодня сяду за уроки»
Из процедур (их было по 5-6 в день) Паше категорически не понравился магнитотурботрон: в нем надо лежать и ничего не делать. Зато понравился щекотный массаж на электрокушетке. В сауну и 8-ми метровый бассейн ходили отрядами. Грелись и резвились, как лягушата. А еще детям разрешали пить аж по два кислородных коктейля: «Вкусные, от них все булькало!»
Мы болтали по телефону о многом. Но только об учебе — вскользь. Паша вешал трубку, если начинала давить: «Ты отстанешь, нас больше не отпустят в поездки во время учебы!» Каждое утро как мантру сын повторял: «Сегодня возьму рюкзак в игровую и сяду за уроки. Скинь, что задали». О, этот наивный гимн прокрастинации! Ни причитания, ни запугивания не помогали. У него курорт, у меня стресс.
Кстати, даже воспитательница при заселении удивлялись моему энтузиазму.
— У нас есть место в игровой, где можно посидеть с уроками. Девочки ходят. Парней там не видела…
В палате только пять кроватей, тумбочки да шкаф. Не поработать.
Усталость и ворюги
В целом ни мы, ни Паша не осознавали, насколько глубокое у него идет погружение в другой мир. Сын получает глобальный опыт жизни в коллективе, без родителей. Опыт общения, решения проблем. Фоном, конечно, меня подтачивала тревога. Но этот экзамен мы сдали!
Постепенно у Паши накапливалась усталость от нового и постороннего. Стали проскальзывать унылые интонации:
— Мама, нас обокрали. У меня взяли конфеты, я копил их с начала смены. У соседа съели печенье.
— А может, вы сами, просто ночью и в темноте?
— Нет, это старшаки, — сын чуть не плачет по своим леденцам.
Мне конфет не жалко:
— Главное, телефон на месте. И учебник русского.
— Его бы лучше взяли, ворюги. — Паша умеет сердиться от души.
Потом снова грустный. Старший парень порвал кепку.
— Ты ему ответил?
— Он ростом с тебя, что я могу… Нажаловался.
Конечно, я против ябед. Но детей учу, чтоб умели громко сказать, если кто-то обижает. Нечего из моего малыша оборванца делать! Он и сам в этом преуспел. Конфликт с кепкой закончился мирно. Но с этим же парнем случился еще один.
«Мы не жалуемся, но…»
За годы декретов я прослушала много лекций психологов на тему травли и отношений: от Л. Сурковой до Е. Мурашовой. И ключевой момент, который транслируют мастодонты детской психологии: «Само не рассосется».
Ко всем нехорошим сценариям и возможной травле я Пашу готовила. Уговаривала не скрывать: «У тебя есть, кому за тебя постоять. Мы всегда за тебя!» — и прочие хрестоматийные вещи.
И сын рассказывал. О том, как 16-летний Борис пинает и раздает тычки. Павел просит его не трогать — эффект нулевой. Вскоре Борис стал забирать Пашин телефон из игровой, где он стоял на зарядке. Делал фотки, в том числе селфи. Скорее по глупости, не думая. Тем не менее, это нарушение границ.
Паша в красках поделился проблемой. Не «стучал», но накипело. Говорю: «Решим проблему. Но смотри: или тебя побьет этот Боря, что маловероятно, или присмиреет. Будь готов!»
Набравшись храбрости, позвонила воспитательнице.
— Мы не жалуемся, но эти вещи надо пресекать, — поговорите, пожалуйста, с Борисом, — попросила дипломатично. — Чтоб не осталось плохого впечатления от смены. Мы к вам еще собирались.
Больше телефон Борис не брал. Но вредничать не перестал.
Плюс сто
Конечно, запущенная учеба и конфликты меня тревожили. К тому же постепенно детей поубавилось, потому что процедур стало меньше, а дождей больше. В свободное время ребята торчали в игровой, часто перед телевизором. А в комнате у Пашиного соседа без передышки фоном шло видео блогеров Владуса и Лени. Неужели в его семье не знают про родительский контроль? Паша, отыграв свой час, шел к соседу… Пора сына эвакуировать. Мы продержались две с половиной недели.
Нас встретил шумный, немного чужой парень, провел экскурсию, показал штаб и прачечную, угостил вафлями с полдника. Сын поправился во всех смыслах: по записи в санаторной книжке прибавил… сто граммов. Наконец, жизнь вернулась в привычное русло. На тренировках у сына стало еще больше энергии: процедуры и санаторное питание придали сил. Какое счастье, наша понимающая учительница закрыла глаза на домашку:
— Ты был в санатории, это уважительная причина.
У меня камень с плеч упал. Да, две с половиной недели сын пропустил, отстал по программе и расслабился вконец. Зато чему только не научился в новой жизни! Общался и командовал сверстниками. Метко кидал мяч в пионерболе, заботился о малышах, читал по часу в день. Сам заваривал бич-пакеты в миске и угощал соседей, сам мылся, менял носки и чистил зубы. Мамы, это реально!
— Паша, можно назвать санаторий лучшим воспоминанием твоего детства? – спросила я по дороге домой.
— Ну... осени – точно. В следующем году снова поеду!