Дочь Роберта Рождественского, Екатерина, побывала на Валааме и оставила в своем инстаграме весьма негативные впечатления. Женщина изумлена тем, насколько там все подчинено зарабатыванию денег, как небрежно и неуважительно относятся к паломникам и местным жителям.

Публикуем с незначительными сокращениями ее три поста: о том, как ее встретили и гнали за сыром, о том, что представлял собой паломнический обед и как живут на острове местные жители.

Пост первый. «Удивление и какая-то брезгливость, нарушение ритуала во всем, что оказалось, для меня во всяком случае, решающим».

«Ехала за душевным восторгом и трепетом, но этого не случилось. Может, и не надо об этом писать, может, и не стоило внимания обращать, не знаю, наверное, проблема во мне. Несколько дней прошло, как вернулись с островов. Обо всём, что пришлось по душе, уже сказала: уникальная природа, богатая монастырская история, старинные сады, нечеловеческий труд братии, добрые люди, которые и есть основа основ.

Но с первого же шага, который делаешь в сторону Валаама, понимаешь, что это большой и циничный бизнес-проект, все просто, ничего личного. Не знаю, думает ли кто на островах о душе (наверное, да, но те, скорее всего, с паломниками не встречаются), но о деньгах - в первую очередь....

Такое ощущение, что вера поставлена на конвейер. Как только сошли с «Метеора», нас под свое крыло взяла милая девушка-гид. «Быстрей-быстрей, скорей-скорей! Вы сразу за сыром пойдете?» «Что? За каким сыром», - спрашиваю... «А у нас сыровар в Италии стажировался, сыр сразу все идут покупать, а то не хватит».

«Нет, - говорю, - давайте сначала в скиты и в храм». «Мы пойдем, но у нас еще хлеб монастырский хороший, кальвадос, рыбу сами выращиваем, коптим, рыбку в дорогу обязательно купите монастырскую». «Нет, - говорю, - сначала все равно в храм». Девушка нехотя кивнула, и мы пошли бодрым шагом по Валааму под лозунгом: «Нельзя останавливаться, сзади идут другие группы! Надо быстрей, у нас все расписано по минутам!»

А когда попали наконец в храм, оставив все эти покупки на потом, я совсем расстроилась: заздравные и заупокойные записки надо отдать торговке у входа в храм, она-де их передаст кому надо, свечи можно купить у нее же вместе с магнитиками, носками и всякой лабудой, но ставить и зажигать свечи в храме все равно нельзя - коронавирус... Какая, простите, связь? «Складывайте, - говорит, свечи у входа у названия икон, их потом зажгут». Или отнесут торговке - я ничуть не удивлюсь.

И хоть ехали в такую даль за отдохновением для души, трепета здесь не произошло. Какой трепет, о чем вы? Удивление и какая-то брезгливость, нарушение ритуала во всем, что оказалось, для меня во всяком случае, решающим».

Пост второй. «Столы липкие, приборы засаленные, хотя были и одноразовые. Людской поток идет, убирать некогда. Пролилось - высохнет, рассыпалось - смахни сам».

И вкратце о паломническом обеде, который входит в тур. Гид нам несколько раз подчеркивала, какие тут сытные обеды, что кормят как на убой, много и вкусно. Но я совсем не про то, чем кормят, мы не за этим сюда ехали, а о том, как.

Я много раз за свою жизнь обедала в монастырских трапезных, знаю, как бывает и как дОлжно, но этот обед скорее походил на испытание, которое надо пройти. Мы, приехавшие, очень, конечно, мешаем там. Во всяком случае, у меня создалось такое впечатление. Но терпят: деньги-то именно мы несем.

Долгая очередь вверх по лестнице в трапезную, люди ждут, пока заново накроют. Конвейер. В зале три длиннющих стола с лавками по обе стороны. Дается старт, народ занимает места. Про гигиену не думает никто, это в эпоху коронавируса!

Столы липкие, приборы засаленные, хотя были и одноразовые. Людской поток идет, убирать некогда. Пролилось - высохнет, рассыпалось - смахни сам.

Меню обычное, никто на большее и не рассчитывал: нарезанные тонкими дольками соленые огурцы, черствый хлеб (где тот хваленый монастырский?), постные щи, серая резиновая рыба, гречка, компот, прянички. Причем на стол (отвечаю только за наш) все кидали, чтоб быстрее, а не ставили. Миска с гречкой, кстати, была вовремя поймана.

- Так, кто поел, быстро убирает за собой и выходит, слышите? Новая группа на подходе! А то баре расселись! Вон тот стол за собой не убрал! Чтоб такого больше не было! Ишь! Приехали, чтоб мусорить? - тетенька-работница орала скрипучим тенором на доедающих очень по-советски, разве что метлой не погоняла.

Короче, насладившись этой пионерлагерной или просто лагерной атмосферой, мы сбежали, чтобы в нижнем саду тихо съесть блинчики со сметаной.

Запомнится эта трапеза надолго...

И ведь ничего особого не произошло, но вся поездка складывалась так, словно ты корова на дойке: туда нельзя, сюда нельзя, хлыстиком сразу в магазин, в один, в другой, где доят, потом ведут под присмотром на причал, загоняют в теплоход и ждут следующее стадо. Всё для новой дойки уже готово!

Пост третий. «Здесь осталось около ста человек, и монастырь всячески пытается их выдавить на материк, поэтому какой смысл создавать им нормальные условия?»

Ну и последняя заметка о валаамской поездке. Когда тронулись в обратный путь и прошли через жилой подъезд, где живут местные, стало страшно... Длинный мрачный коридор, уходящий за горизонт, комнаты по обе стороны и каждая дверь, как коконом, облеплена скарбом, всем тем, что не влезло внутрь. Все привязано, чтобы не развалилось, скреплено, слеплено, все эти тюки, корзины, детские ржавые велосипедики и разноцветные тазы...

Воду местные таскают ведрами, отапливаются дровами. Здесь осталось около ста человек, и монастырь всячески пытается их выдавить на материк, поэтому какой смысл создавать им нормальные условия? Абсолютно неинтересно. Они же занимают жилплощадь, которую можно, скажем, превратить в гостиницу.

Один такой дом уже переделали в высококлассный отель, деньги на это нашлись. Причина переделки? Частая для таких спорных ситуаций - случайный пожар - с кем не бывает?  Поэтому всех жителей быстренько выдернули из красивого кирпичного дома начала ХХ века и расселили. Некоторых настойчиво уговорили уехать в Сортавалу, но кто-то еще остался на родном архипелаге.

Много лет назад, когда развалился Советский Союз, местные жители даже писали Ельцину с просьбой вернуть монахов и возродить туризм. Но, как пишут в романах, прошло время. Теперь местные своим присутствием монастырю откровенно мешают, они тут не нужны, тут нужны туристы, трудники и паломники.

Монастырская охрана запрещает им причаливать к пристани, мешают перевозить и регистрировать машины, торговать своим товаром, и даже зарегистрировать новорожденного - это только через суд, прописка тут закрыта. Вот такая скрытая от чужих глаз валаамская жизнь..."