Первого марта в России официально перестала существовать милиция и родилась полиция. На календаре уже вторая половина апреля, а в Карелии по-прежнему нет ни одного полицейского.

В чем дело?
Аттестацию, призванную определить профпригодность, наши силовики, как сообщает их пресс-служба, даже еще не начали проходить. А ведь до 1 июня, конечного ее срока, рукой подать. Первый в очереди – министр Михаил Закомалдин. В настоящее время он временно исполняет обязанности министра. И это при том, что еще в марте он ездил в Москву. Но приехал ни с чем. Почему же Москва тянет? Регулярно в СМИ появляется информация о переаттестованных либо о снятых со своих должностей генералов. Так и вспоминаются слова президента, который заявлял, что в случае с трудными регионами лично будет решать вопросы назначения. Может у нас как раз такой случай? 
Не беремся делать какие-то выводы, попробуем лишь проанализировать работу нашего министерства внутренних дел за последние несколько лет и понять, есть ли вообще поводы у президента затягивать с решением?

Лучше об этом промолчим
Точку нашего отсчета обозначим событиями в Кондопоге в 2006 году, когда Карелия на всю страну «прославилась» массовыми беспорядками на национальной почве. Именно тогда вместо уволенных милицейских чинов в Карелию пришла команда министра Алешина, в которую входил и нынешний министр Закомалдин.
К счастью, массовых беспорядков такого же масштаба у нас больше не было. Но спокойно ли сейчас в Карелии? Нам кажется, что нет. Беспорядки, пусть и не в такой массовой форме, но продолжаются. Причем на национальной почве в том числе. Вспомним прошлогоднюю драку приезжих и местных жителей в Новой Вилге. Как бы милиция не пыталась перевести конфликт на бытовую почву, но и местное население и сами пострадавшие подтверждали, что национальный вопрос в конфликте присутствовал. Какие меры предпринимала милиция, кроме явного замалчивания реальной картины случившегося? Нам не известно.
Не секрет, что национальная напряженность периодически возникает и в других районах Карелии, в частности, в Олонецком и в той же Кондопоге. Об этом говорят местные жители, милиция же, следуя своей линии, молчит.

Пикеты – запретить!
О неспокойствии на карельской земле говорят и участившиеся митинги, пикеты, массовые разборки. Только в этом году число таких «акций» приблизилось к десятку. Все они так или иначе оказались связаны с деятельностью МВД. Где-то милиция жестко применяла силу, задерживая без оглядки десятки людей, как в молодежных разборках около школы искусств в Петрозаводске. Порой вводила усиленные режимы несения службы, руками местной администрации запрещала пикеты и митинги, как в случае с защитниками фестиваля «Воздух» или с рыбацким шествием.
Как нам кажется, министр понимает — единственный сегодня способ избежать массовых волнений именно силовое сдерживание или запреты. Это, по нашему мнению, говорит о том, что ситуация со стороны МВД уже слабо контролируется, ведь даже сам руководитель ведомства на пресс-конференциях признает, что пикеты и митинги вполне могут вылиться во что-то большее.
Чтобы понять нынешний уровень доверия населения к милиции-полиции, достаточно внимательно почитать карельские Интернет-форумы. Уж больно много там критики в последнее время.
Мощнейший признак усиливающего народного недоверия  – обращения от жителей республики в вышестоящие органы власти, в том числе к президенту страны. Люди жалуются как на частные проблемы, не решаемые милицией, так и на коррумпированность МВД и даже сращивание ведомства с криминалом. Только в этом году было несколько обращений, в том числе три как раз из Кондопоги, лично к президенту с просьбой повлиять на продолжающийся милицейский беспредел.

Сначала объявим, потом разберемся
Особой строкой в списке заслуг милиции последних лет идет целый перечень громких дел против крупных чиновников и предпринимателей. Это дела  Собинского, Патенко, Бойнича, Корниенко, Шмаеника (дело «Саны»),  Мазуровского-младшего, ряд других. Если помните, все они активно преподносились в СМИ как резонансные. Министры Алешин и Закомалдин делали громкие заявления. Но время шло, а дела эти как-то незаметно сходили на нет, иногда и вовсе закрывались. До суда доходили единицы.
Зато в Москве были отчеты – Карелия активно борется с коррупцией. В итоге министр Алешин получает повышение, уступая кресло своему заму Закомалдину. Тот в свою очередь получает генеральские погоны, продолжая гнуть линию предшественника – то есть давать громкие заявления с невнятным продолжением.
При этом всю эту PR-кампанию кипучей деятельности МВД активно поддерживают некоторые СМИ. Удивительно при этом, что нередко обычно секретная информация о ходе следствия сперва попадает в прессу, как правило, одну и ту же, а только потом к самим подозреваемым. 

А что с преступностью?
Действительно, а что непосредственно с прямыми обязанностями милиции-полиции, которая, в первую очередь, обязана беречь покой граждан. Тут тоже все не совсем хорошо. А точнее – совсем не хорошо.
Так, по словам, министра Закомалдина, уровень преступности в Карелии растет. Органы внутренних дел Карелии в первом квартале 2011 года зарегистрировали 3,7 тысячи преступлений, что на 4,2% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Например, на 10 процентов выросло число грабежей. А уличная преступность выросла аж на 40 процентов. Не помогла даже хваленая конная милиция, опять же по традиции шумно разрекламированная в СМИ.
Да и другая работа как-то простым людям не особо заметна. Патрулей в республике и в Петрозаводске больше не становится. По городу не то что ночью — вечером пройти страшно. По телефону «02» практически не дозвониться, написать заявление в милицию – малоприятное нервное приключение, ГИБДД работает по-старинке, предпочитая не предотвращать, а бороться с последствиями нарушений, объединение отделов УВД кроме сумятицы и очередных бюрократических волокит ни к чему не привело. Теперь вот все силы надо бросить на переименование в полицию. Так что не до народа опять.

Сегодня наши силовики с нетерпением ждут переаттестации. Изменит ли она хоть что-то? Одно можно сказать точно – изменится уровень зарплат полицейских. Он значительно вырастет. Но вырастет ли после этого доверие к тому, кто призван нас защищать – это большой вопрос.