Лето, деревня, мне лет 12, сижу на стуле перед зеркалом, тетя заплетает мои длинные тощие косички, а младшая двоюродная сестра едко спрашивает: «И что же, вырастешь, и краситься не будешь?» «Может, и не буду», — гордо отвечаю я, хлопая светлыми ресничками за стеклами очков. Сестра не верила и правильно делала. Стремление женщин приукрасить себя идет из таких дремучих глубин человеческого прошлого, что сопротивляться ему бессмысленно. И женщины без косметики вызывают у меня смешанные чувства – неужели они считают себя такими красивыми, что даже не красятся?..
Красота – одна из составляющих привлекательности, и для женщин всех времен и народов была и остается важнейшей заботой. Как же справлялись наши прабабушки со страшной силой красоты в деревенских условиях?
Скажем сразу, и понятия о красоте, и способы ее усугубления отличались от современных кардинально. Главное же отличие заключается в том, что наши предшественницы предпочитали прибегать не к косметическим, а магическим ухищрениям. А саму красоту оценивали не только путем признания физических достоинств.
Девушки играют в «бирюльки». Северная Карелия. Фото К. Инха. 1894 г
В народе существовало особое понятие девичьей привлекательности: карелы называли его «лемби» (lembi), а русские «слава», «славутность». Древние карельские любовные заговоры употребляют «лемби» в качестве способности вызывать влечение, и, вероятно, когда-то существовало божество любви и плодородия с таким же именем. Сто лет назад «славутницей» называли девушку, которая отличается женским обаянием и способностью привлекать парней. И популярность девушки показывала уровень ее «славутности» или «лемби».
Впрочем, не везде красота была залогом «славы»: девицы на выданье из богатых заонежских сел все считались славутницами, даже если были и некрасивы. А красавицу, которая не ходит на беседы (молодежные вечеринки), скорее заподозрили бы в каком-нибудь изъяне, физическом или умственном…
Костомукша. Игрища на Троицу. Северная Карелия. Фото К. Инха. 1894 г
Если же девушка, будучи внешне привлекательной, старательно посещает беседы, образцово-показательно рукодельничает на них, неплохо пляшет и поет, а парни все равно не смотрят в ее сторону – значит, с «лемби» у нее плохи дела, и нужно ее поднимать. Тут на помощь могут прийти магические способы поднятия «лемби». Кому интересно – можно опробовать.
Помочь поднять «славу» могла более удачливая подруга, которая должна была подтащить девушку на перевернутой бороне к порогу бани. Иногда обращались к карельскому колдуну, который парил пациентку в бане с заговорами и особыми вениками. Некоторые колдуны занимались тем, что обходили русские села Заонежья именно с этой целью, и услуги их пользовались постоянным спросом.
Поднимать славутность разрешалось круглый год, но особенно ценились крупные праздники. Совсем скоро, с 6 на 7 июля (Рождество Иоанна Предтечи или Ивана Купала) начнутся летние святки, и до 12 июля, до Петрова дня, молодежи можно будет проказничать и гадать. Именно в ночь на Ивана Купала девушки выходили в поле и собирали росу с травы в пузырек: ею, 2-3 каплями, перед беседами обтирали лицо. Обращаясь к магической силе воды, девушка должна была стать румянее и красивее.
Ночью же собирали веники для самостоятельного магического паренья в бане – три веника, каждый из 27 веточек. Накануне Иванова дня мыло, которым умывалась девушка, нужно было положить в муравейник, а когда оно напитается магической силой муравьиного яда, забрать под конец святок.
В летние святки девушки воровали деревянную борону со двора дома, где жили холостые парни, поджигали ее на берегу реки и прыгали через этот костер. Тем самым они не только повышали славутность, но и приближали замужество.
В Ивановскую ночь гадали – плели венки из цветов, и перебрасывали их через крышу бани. Если венок не перелетал, то сидеть гадающей еще год в девках. Пускали венки в воду – в какую сторону поплывет, туда и замуж выйдешь.
Другим гаданием в летние святки было гадание на кабушах. Перед Ивановым днем хозяйки готовили это творожное блюдо, и гадающая девушка должна была сделать свою кабушу, которую сушили вместе с остальными в чулане. В святочную неделю деревенская молодежь занималась тем, что крала кабуши из домов – этого требовала традиция. Если крали кабушу, сделанную девушкой, это означало, что она выйдет замуж.
В Заонежье был широко распространен такой обряд повышения «славы»: девушка выбирала поле той семьи, в которой жил симпатичный ей парень и, обнаженная, каталась во ржи, соприкасаясь с ивановской росой и вызревающим зерном. Должно быть, это был действенный способ стать привлекательнее — едва ли бы в деревне нашелся парень, способный в эту ночь усидеть дома и не пойти караулить свое поле…
Так или иначе, но повышение «славы» в святки, и зимние, и летние, было связано с таинственностью и ночными приключениями. Чего стоит необходимость темной зимней ночью перелезть через зарод для сушки снопов (что-то вроде шведской стенки высотой несколько метров) или езда верхом на коромысле-водоносе вокруг спящей деревни.
Пиком славутности в жизни девушки была свадьба: расставаясь с девичеством, невеста могла поделиться своей «славой» с младшими сестрами и подругами. В наши дни с этим перекликается обычай бросания невестой своего букета подружкам. Прабабушки делили между собой ленту из волос невесты, ее называли «воля» и она обладала мощным магическим зарядом. «Волю» могли сжечь, чтобы повысить «славу» всему коллективу подружек.
Расплетание «воли» на свадьбе. Северная Карелия. Фото К. Инха. 1894 г
Кажется, что хлопот по части завоевания симпатий противоположного пола у девушек лет сто назад было побольше, чем у нынешнего поколения. Очевидно одно – после таких процедур, любая тихоня или дурнушка воспрянет духом и своей новоприобретенной веселостью запросто очарует кого-нибудь. Психологический эффект от поднятия «лемби», «славы» был опробован поколениями и, по большей части, наверняка работал.
А мы в следующий раз выясним, каким канонам красоты должна была соответствовать деревенская красавица.