Сначала был фильм Девида Финчера «Девушка с татуировкой дракона». С какой скуки я за него взялась, я уже не припомню. Было это спустя много времени после того, как всё уже отгремело в кинотеатрах. Я долго тянула: и досуга не было для кино, и название ничего интеллектуального не обещало. Но в итоге фильм, вполне, кстати, удачная, на мой взгляд, смесь голливудского драйва и скандинавского минимализма, до меня добрался. И добрался так, что только раздразнил аппетит к истории Лисбет Саландер, маленькой некрасивой девочки с пирсингом, на которую ополчилось, кажется, всё зло мира, оказавшееся, впрочем, против неё бессильным.

По окончанию просмотра выяснилось, что история Лисбет Саландер имеет своё продолжение, что источник её — книги шведского журналиста Стига Ларссона, трагично скончавшегося накануне своего громкого литературного дебюта. Ах, Швеция, странная и прекрасная, только ты могла породить эту историю с её душераздирающей драмой, припорошенной свежим снежком.

Следующие трое суток я провела за чтением оставшихся книг трилогии, с неохотой отрываясь на текущие дела и жадно следя за тем, как история набирает ход, поворачиваясь своими разными сторонами и переливаясь разными жанрами.

Я не знаток и не ценитель детективов. И до Ларссона лет 10-15 не брала их в руки. Хотя и снисходительного презрения к популярным жанрам во мне нет и никогда не было. Это было бы чёрной неблагодарностью по отношению к эйфорическим часам и дням, проведённым в детстве за Артуром Конан Дойлом или Эдгаром По. Не проповедуя всеядность, сразу уточню, что и сейчас на моих полках Пушкин соседствует с Пелевиным, Гомер — с Уэльбеком, а Чехов — со Стивеном Фраем. Не знаю, как где, а на моих полках им хорошо вместе.

Детектив — в любом случае не то или не совсем то, ради чего, мне кажется, этот автор затевал свою книгу. Уж очень иронично он играет с атрибутами разных ходовых жанров. Здесь и психологический триллер (чего стоят наблюдения над человеческой природой маньяка Мартина: «Страх обидеть отказом сильнее страха смерти»), и шпионский роман с агентами КГБ, прослушиваниями и слежкой, и боевик с погонями, драками и даже мутантом-альбиносом, наделённым нечеловеческой силой.

Необычно то, что главный герой боевика на этот раз — женщина. При этом далеко не вамп. Маленький аутичный панк в пирсинге — вот какова Лисбет Саландер, муза Стига Ларссона. И это позиция. Ларссон — безусловный феминист в том смысле, в котором феминистская тема развивалась в Европе, и очень активно в Швеции, в течение уже многих десятилетий, т. е. в смысле весьма широком и вполне гуманистическом. Как журналист он и занимался долгое время темами расизма и феминизма. И тема женщины как жертвы — то, что лежит на самой поверхности. В оригинале первая часть трилогии и называется соответственно — «Мужчины, которые ненавидят женщин», а вовсе не «Девушка» и ни с какой не с татуировкой. Так что патриархально ориентированного читателя в этой книге может ждать неприятный сюрприз. Да в общем многие с этим сюрпризом уже столкнулись. Достаточно запросить в Интернете отзывы о романе.

Впрочем, автор вряд ли рассчитывал на всеобщие аплодисменты. Слишком много острых социальных тем он ввёл в книгу с её журналистским сюжетным антуражем — проституция, трафикинг, торговля людьми, коррупция… ряд длинный. И всё это легко могло бы стать популистским винегретом. Но не у Ларссона. Его интерес не в частных вопросах, для него дело не только в правах женщины или криминальных событиях, а в самом существовании зла в этом мире, в соблазне зла. Художественный мир Ларссона — мир глубоко трагичный, мир, в котором существуют боль и насилие. И это насилие осуществляют сильные над слабыми. А слабые ведь не только женщины. Что могут в этом мире дети, например? Ларссон обрушивает на свою Лисбет одну беду за другой с самого её детства: отец-садист, годы унижений в психиатрической лечебнице, самое горькое сиротство и бесправие при живых родителях. Какие, кажется, преувеличения, какая, кажется, извращённая фантазия! Какое отношение это всё может иметь к реальному детству, окружённому опекой взрослых? А перечитайте-ка Януша Корчака, что он писал о самом обычном в общем-то отношении к ребёнку, о самом обычном «воспитании» в семье. Вчитайтесь. Знаете, тот ещё триллер: «Мы распоряжаемся и требуем послушания. Морально и юридически ответственные, знающие и предвидящие, мы единственные судьи поступков, душевных движений, мыслей и намерений ребенка. Мы поручаем и проверяем выполнение по нашему хотению и разумению — наши дети, наша собственность — руки прочь! <...> Нищий распоряжается милостыней как заблагорассудится, а у ребенка нет ничего своего, он должен отчитываться за каждый даром полученный в личное пользование предмет. Нельзя порвать, сломать, запачкать, нельзя подарить, нельзя с пренебрежением отвергнуть. Ребенок должен принять и быть довольным. Все в назначенное время и в назначенном месте, благоразумно и согласно предназначению. Взамен за эти блага ребенок должен уступать, заслуживать хорошим поведением — выпроси или вымани, но только не требуй! <...> Из-за нищеты ребенка и милости материальной зависимости отношение взрослых к детям аморально». Ну не конспект ли судьбы Лисбет Саландер?

Подобно Корчаку и Достоевскому («Преступление и наказание» не случайно мелькнёт на страницах «Миллениума»), Ларссон преисполнен жгучего сострадания ко всем слабым в этом мире. В своей героине он возведёт слабость в максимальную степень — анорексичная сирота с синдромом Аспергера. А потом даст ей невероятную силу стоять за себя и спасать других. Есть что-то невероятно трогательное в той застенчивости, с которой швед маскирует это своё сострадание к униженным и оскорблённым привычными ходами масслита. Благо, ходами этими он владеет вполне мастерски.

В «Миллениуме» Ларссон сталкивает трагедию и сказку, самое взрослое с самым детским. Не с умилительно-тошнотворно-розово-детским, что фабрикуется взрослыми для «детского мира», а с тем хорошим, с чем мы все знакомы с детства, и чему во взрослый мир хода часто нет. Например, с пониманием того, что есть добро и зло, что насилие — это зло, что добро и сострадание лучше, чем сила и власть, что добро победит несмотря ни на что, должно победить. Слишком наивно для взрослого человека, не правда ли? Кто-то из русских читателей в рецензии на «Миллениум» раздраженно высказался: «Такое ощущение, что писал не мужчина, а женщина». Я сказала бы скорее, что писал ребёнок. Тот ребёнок, которого Ларссону удалось сохранить в себе и во взрослой жизни. И у него были в этом учителя. Среди прочих — Астрид Линдгрен, чьи герои то и дело всплывают и в тексте, и в подтексте. Я полагаю, не стоит здесь специально уточнять, что Лисбет Саландер это всем хорошо знакомая Пеппи Длинный Чулок с чемоданом денег, врагами, друзьями и приключениями? Просто теперь она красит волосы в чёрный цвет. Ну и приключения у неё в современном мире поопасней. (Интересно, кстати, кто из героев отечественной детской классики мог бы продолжить так свою жизнь в книгах для взрослых? Может быть, даже есть прецеденты?)

Успех книги Ларссона посему — не просто успех хорошего детективного чтива. Ох, сколько их стоит на полках магазинов, этих головоломных и не очень историй, которые как откроешь, так и закроешь. Когда читаешь «Миллениум», кажется, Ларссон хотел бы помочь каждой жертве насилия в этом мире, придать ей силы, уверенности, мужества бороться. И если уж это невозможно, он наделит свою Лисбет Саландер самым заразительным терпением, бесстрашием и верой, которые её и из могилы поднимут. Маленький бесправный панк выиграет битву против целой корпорации зла. Сказка? Безусловно! Ларссон, рассказывая историю, происходящую во вполне узнаваемых декорациях современной действительности, явно не стремится просто воспроизвести то, что происходит вокруг нас. А вот то, к чему он стремится, называть лишний раз не буду. Всё-таки есть что-то симпатичное в застенчивости этого шведа.

Викторина!

Вопрос: Какая ещё фамилия персонажа перекочевала в трилогию Стига Ларссона из детской книги Астрид Линдгрен?

Ответы присылайте по адресу viktorina@vedkar.ru и вы сможете получить приз от книжного магазина «Буквоед», который расположен в самом центре города на улице Антикайнена, д.34 (Центральный рынок, 2 этаж).

«БУКВОЕДУ» В ПЕТРОЗАВОДСКЕ – 1 год!

1 декабря – весь день – праздник в «Буквоеде»

Антикайнена, 34, Центральный рынок, 2 этаж.

В этот день для любимых читателей:

— спец цены на книги
— подарки, акции, лотереи для детей и взрослых
— праздничная программа в 16 ч. – розыгрыши призов, награждение активных покупателей, выступление танцоров клуба бального танца «Ритм»
— «любимый» час – скидка 20% на книги с 20 до 21ч.

Весь ноябрь – акции:

Авторский конкурс «Стихи о Буквоеде»

Принеси свое произведение до 25 ноября, приходи на награждение 1 декабря в 16.00.

Главный приз – сертификат магазина «Буквоед»

*стиль написания, возраст участников не ограничен

«Активный покупатель»

Cделай покупку на 1000 рублей в ноябре – получи персональную скидку 10% на книги 1 декабря!

*при наличии чеков

Победитель предыдущей викторины

А победителем предыдущей викторины становится Ирина Андрианова!

Вот что быстрее всех написала нам Ирина: «15 ноября этого года исполняется 150 лет со дня рождения Герхарта Гауптмана, немецкого драматурга и писателя, ученика Ибсена и Золя, лауреата Нобелевской премии по литературе»

Поздравляем победительницу и приглашаем за призом в книжный магазин «Буквоед».