Дарью Маковецкую можно назвать главным волонтером нашей республики. За почти пять лет существования Карельского центра развития добровольчества, который они организовали с подругами-единомышленницами, они «заволонтерили» десятки молодых жителей Карелии. Сама Дарья участвовала в качестве добровольца в Универсиаде в Казани, на эстафете олимпийского и параолимпийского огня и во время многих других интересных мероприятий. Сейчас Дарью можно увидеть на всех больших акциях, которые проходят в республике, она выступает на серьезных конференциях, где рассказывает о том, кто такие волонтеры и чем они могут быть полезны. Как стать волонтером, как не позволить власти и бизнесу использовать добровольцев в своих целях, чем российские волонтеры отличаются о заграничных, как волонтерство помогает сделать карьеру и мешает личной жизни — об этом и многом другом Дарья рассказала в интервью «Ведомостям Карелии».
Дарья, волонтер – это твоя профессия? Где ты выучилась на неё?
— Получается, теперь да, волонтер – это моя профессия. Сейчас я работаю в Детском юношеском центре, веду программу дополнительного образования «Городской корпус волонтеров» для старшеклассников — как стать волонтером, как им быть, как развиваться, как получить опыт просто волонтера, либо организатора акции или своей команды. Уровни могут быть разные. Мы даем всем попробовать себя в добровольчестве, пытаемся как можно больше ребят всколыхнуть и показать возможности волонтерства.
Вообще я закончила агротехнический факультет ПетрГУ. А до этого училась в Соломенном, в 7 школе, и последние классы параллельно ездила на занятия в 40-й лицей. Я очень благодарна своим учителям за то, что они постоянно нас куда-то отправляли в город в чем-то участвовать, так как мы были из отдаленного района. А уже в университете я вошла в профком, старалась для своей группы что-то делать: путевки на юг, билеты в театр.
Конечно, до определенного времени я не знала, что такое волонтерство, но всегда понимала, что я буду делать что-то необычное.
Про Центр «Инициатива» узнала из объявления, ещё учась в университете. Поучаствовала в проекте, после этого меня пригласили куратором, мне это все очень понравилось, поэтому сразу после учебы я пошла туда работать. Волонтерство стало профессией. Сначала — маленькие городские проекты, потом – республиканские. Мы ездили по районам, создавали команды. А в 2009 году поняли, что у Инициативы есть свои задачи, а волонтерство стало активно развиваться. В связи с этим нужно было создавать свою организацию. Мы собрались с подругами и организовали Центр развития добровольчества. И так получилось, что Минюст зарегистрировал нас к 5 декабря – Дню волонтера. Мы подумали, что это хороший знак. Вот так, под хороши знаком, пять лет и существуем.
Изначально наш Центр задумывался как центр развития добровольческих инициатив в республике и Петрозаводске. В связи с тем, что мы находимся в столице, поэтому и деятельность ведем здесь, но дистанционно работаем с районами. Мы юридически – молодежная организация, волонтеры у нас это молодежь, они более активны, чем работающие, взрослые и пожилые. По статистике в России волонтеры – это молодые. Молодежь может использовать волонтерство больше, чем взрослые. Для них это возможность для самореализации, попробовать свои силы в разных видах деятельности, для кого-то — профориентация. У взрослых другой подход к волонтерству, у них есть свой опыт, навыки, они более осознанны, избирательны, у них меньше времени – мы называем их «волонтеры серебряного возраста». И таких тоже у нас немало.
Для того, чтобы стать волонтером, обязательно прийти к вам?
— Нет, совсем необязательно. Наша организация для того, чтобы как можно больше людей стало волонтерами. Но можно прийти и в другую организацию. Наша задача – развивать волонтерство не только на базе своей организации, но и другие организации поддерживать, чтобы они могли привлекать волонтеров. Для этого мы проводим с бюджетными организациями бесплатные семинары: как привлечь волонтеров, как с ними работать, что это такое, как организовать свою работу, чтобы были волонтеры. Ведь если все постоянно будут обращаться к нам и просить волонтеров, тогда мы будем рекрутинговым агентством волонтеров, а это не наша цель. Мы на крупные проекты это делаем, а постоянно мы стараемся эту удочку отдать самим организациям. И учим их ловить рыбу, чтобы они сами знали, как это работает.
Как в других странах обстоят дела с волонтерами?
— Все очень по-разному. Например, в Америке волонтер – это пожилая дама лет 50-60, которая выходит на пенсию, у неё много свободного времени и она волонтёрит. У них немного другой подход к волонтерству, это хорошо встроено в систему образования, в систему личного карьерного роста человека. Например, в Германии, очень сложно стать чиновником высокого ранга, если у тебя не было года волонтерской практики. У них для этого есть портфолио, начал работать так называемый «молодежный паспорт» — электронная версия нашей книжки волонтера, но более продвинутая. Когда молодой человек там регистрируется, получает код, а когда он где-то помогает, то его организация по этому коду находит в базе и делает запись, что он помогал.
Мы сейчас изучаем этот опыт, и возможно на смену нашей традиционной книжке волонтера придет что-то подобное. Мы стараемся, чтобы её спрашивали и на неё обращали внимание. Есть маленькие успехи, когда с книжкой волонтера наших ребят берут на достаточно хорошую работу. Пока это единичные случаи, но уже что-то работает, хоть и не в том объеме, в котором мы сначала задумывали и рассчитывали. Правда, иногда для некоторой молодежи это просто повод похвастаться, такая «фишка» — ходить, помогать, собирать записи. Они еще не достаточно далеко мыслят, что когда-то им эта книжка поможет в жизни и в будущей профессии. Они соревнуются между собой негласно: у кого больше часов, кто кому больше помог, каким организациям. Такой негласный рейтинг – у кого больше добрых дел.
Но тут важно, чтобы человек, как мы говорим не «заволонтерился». Когда больше ничего в жизни не делается и не надо. Вскоре такому человеку самому понадобится помощь, социально неустроенный человек не очень-то может помогать. А есть и такие, из неустроенных, которые поволонтерят и понимают, что есть другая интересная насыщенная жизнь и тоже становятся более успешными.
Иногда волонтеров поощряют за их помощь. Как к этому относитесь?
— Мы стараемся уходить от системы поощрения сувенирами, когда сделал доброе дело – получил значок. Сейчас мы показываем ребятам, что они получили реально, чему реально научились, помогая другим, что они приобрели для себя, помогая окружающим людям. Есть теория и практика разумного эгоизма. Мы ведь помогаем не чисто из альтруизма, а делаем это, потому что в первую очередь любим себя и хотим сделать приятное себе. Так ведь? Мы пытаемся эту теорию изучать и внедрять. Взрослые к этому относятся настороженно.
А если глубоко покопаться, никто бескорыстно ничего не делает. Все это ради чего-то. Православные волонтеры делают это ради веры. Это устои, это традиции. Есть политические волонтеры. Мы сначала к ним настороженно относились и говорили, что с ними нам не по пути. Но у них есть свои убеждения, которые они несут и при этом помогают окружающим. Это не плохо и не хорошо, это есть и это нормально. Каждый сам для себя выбирает. Любой альтруизм имеет под собой основу – почему я это делаю?
Сколько в Карелии сейчас волонтеров, можно всех сосчитать?
— Полторы тысячи — это по книжке волонтера. Но книжка есть не у каждого. Это дело добровольное. В некоторых регионах обязывали школьников получать книжки волонтеров, у нас до такого не доходило. Кто хочет, тот получает. В основном, это молодежь. В апреле, например, проводится Всероссийская Неделя Добра. У нас в ней поучаствовало около 5-ти тысяч добровольцев. В 2010 году была самая крупная акция – помогало примерно 7 тысяч из разных организаций, в основном — экологических. Были также организации по сбору вещей для социальных центров, благотворительные концерты и много еще чего. Участники – школьники, студенты, взрослые. Сейчас примерно мы в этой цифре находимся – 5-7 тысяч волонтеров.
В районах небольшое снижение наблюдается, нет лидеров, которые возглавят волонтерское движение. Они были некоторое время, потом уехали в Петрозаводск работать, потому что более успешны в карьере. Так часть команд завершили свое существование. Еще причина в том, что лидеры были из старшеклассников, они закончили школу и уехали учиться, а подхватить организацию некому. Команды остались там, где они существуют при поддержке взрослых, на базе школы, например. Такие сейчас есть в Медвежьегорске, в Лоухи, в Пудоже, в Костомукше – 4 центра. Поэтому мы думаем о создании системы преемственности. Будем для школьников создавать такие условия, чтобы они на базе школы могли организовать свою волонтерскую команду и развиваться. Планируем обсудить совместные проекты в этом направлении с министерством образования, так как создавать их нужно в школах. В районах – это центр общественной жизни.
Сейчас часто волонтерство подменяет функции государства. Хорошо ли это?
— Есть такая проблема. И когда мы говорим о том, что давайте не смешивать оплачиваемую работу и волонтерство, про нас начинают нехорошо говорить. Есть очень хорошие чиновники, которые понимают, что есть волонтерская работа, которая не прописана ни в одной инструкции никакого сотрудника. А есть такое, когда можно подменить понятия и воспользоваться «бесплатным» трудом волонтеров, молодежи, которые хотят искренне помогать, а их на самом деле используют. Есть такая акция «Добровольцы – детям». Она навязана регионам сверху. После неё чиновникам приходится отчитываться, у них такая функция есть, и они заставляют добровольцев помогать. Потому что им это надо! А нам — не надо, потому что мы и без этой акции помогает детям.
Часто и общественные организации подменяют понятия волонтера. Мы между собой не можем разобраться, что для нас общественная деятельность, а что волонтерство. Общественные организации выполняют цели своей организации, они создавались для этого. Например, есть скауты, они не волонтеры в своей организации, а для каких-то мероприятий могут привлечь волонтеров. Многие взрослые организации не разделяют эти понятия. У них волонтер – это человек, который пришел к ним и обязан им помочь. Здесь ключевое слово «обязан». Хотя, на самом деле – я просто пришла помочь, хочу это сделать. Иногда эти подходы мешают долгосрочному сотрудничеству. Волонтер придет раз-два, но когда поймет, что его используют, просто красиво откажется: занят или еще как-то, а эта огранизация будет обижаться.
Что в планах?
— Волонтерская школа иностранных языков. Это когда волонтеры учат иностранному языку волонтеров. Здесь важна среда, в ней быстрее происходит освоение языка. Будем пробовать.
А что с личной жизнью?
— Пока никак. Когда постоянно в проектах – трудно, но я не сильно расстраиваюсь. Сейчас я люблю работу больше, она мне приносит удовольствие. Правда, мне говорят: тебе скоро 30, а официально молодежь – это до 30 лет включительно. Я тоже насчет этого не переживаю. Есть люди среди наших волонтеров, которые в 17 лет выглядят не как молодежь, а есть наоборот, те, кому далеко за… и они очень даже молодежь. Мы классифицируем между собой так: молодежь до 30-ти и молодежь после 30-ти. Главное – чтобы человек осознавал, что он делает доброе дело. Есть такие, кто был волонтером, потом ушел, но они снова возвращаются, потому что те эмоции, которые они испытали, им не вернуть. Сознание своей сопричастности заряжает энергетически и эмоционально, кому-то просто от этого хорошо на душе. Волонтерство оно ведь многогранно, в нем каждый найдет что-то свое.
Беседовала Светлана Воробьева