Кумиры юности. «К зубному врачу я пришла с Земфирой!» (видео)

Настя Орлова – один из атомов «Молекулы». Она – лицо этой петрозаводской рок-группы: вокалистка и гитарист, сама пишет тексты, сочиняет музыку. Её нередко называют местной Земфирой, но она сопротивляется любым сравнениям, предпочитая искать свое собственное звучание. И все же кумиром считает Земфиру, войти в образ которой ей помог проект «Кумиры юности».

— Сравнение с Земфирой надоело, хотя это довольно лестно для меня. Чтобы избавиться от штампа, я сижу сейчас и выдумываю себе другого кумира. Может, Ольга Арефьева? Янка Дягилева? Сразу понимаю, что вру себе. Я услышала Земфиру в 8 лет — мама с тетей на рынке купили кассету с ее песнями. В поселке Лоухи достать это было сложно. Когда мне было 15 лет, я написала первую песню. Благодаря Земфире.

— Музыка – это моё с детства. Еще в утробе матери я гастролировала по Карелии. Я привыкла к закулисью и к тому, что вокруг меня всё связано с музыкой. Меня вырастили три женщины – мама, тетя и бабушка. Мои три мамы, они же – наш семейный ансамбль «Белый танец». В 14 лет я возглавила этот коллектив, и до сих пор мы ездим по республике, выступая на праздниках, свадьбах и прочих мероприятиях. Тогда же методом тыка я освоила музыкальное оборудование. Я не знаю нот, у меня только уши. Подбирала все на слух и наклеивала пластырем ноты на клавиши. Вырученные от выступлений деньги позволяют мне заниматься собственным творчеством, собственно, проектами «Молекулы».

— Мне всегда хотелось играть на гитаре, но я не думала, что буду петь. В детстве брала в руки теннисную ракетку, другую ставила в диван, играла и представляла себе, что я звезда на сцене. И когда я первый раз вышла на сцену, ощущения, кстати, были похожими. Я всегда верила и знала, что другой дороги у меня нет.

— Когда приехала в Петрозаводск, сразу поступила в колледж культуры на режиссерское. Отучилась там 40 дней, но здоровье подвело – уставала страшно, доходило до обмороков. Был выбор: продолжать театральную линию или уходить в музыку. Выбрала последнее.

— Музыканты у меня хорошие. Я представить себе не могла прежде, что буду играть с Федором Асташовым. Основа музыки – это совместное с ним творчество. Наша музыка не подходит для ресторанов, мои песни сложно слушать фоном. Все они выстраданные, довольно тяжелые. Поэтому сольная карьера мне никаких доходов не приносит – чистое творчество. Мы никогда не работали серьезно, все делаем так, как чувствуем. Сейчас думаем о том, что нужно сделать качественные записи. Проблема заключается, в основном, в финансах.

— Земфира – гений, и очень несчастна, по-моему. Она страдает за всех нас. Я ее слушаю и думаю: «Это же про меня!» И так у многих. Я тоже пишу не от счастья и эйфории. Пишу, когда не знаю, как пережить то, что со мной происходит. Терапия своего рода. Я не могу писать прямо, все время заворачиваю. Это не специально. Мне самой трудно порой слушать свои песни и исполнять их — тем более. Иногда сдерживаюсь, чтобы не расплакаться на сцене. А я ведь плачу редко. Я восхищаюсь Земфирой и буду это делать дальше. У нее потрясающий голос, просто мурашки по коже. И я вижу, как она страдает. От нее миллионы канальчиков идут к другим, она всем делится.

— Я безумно люблю жизнь. Никогда не знаю, куда меня занесет. У меня есть наглость — я не боюсь делать, что хочу. Однажды я показала свои песни Светлане Сургановой. Как-то получилось пройти к ней в гримерку. Она дала ценные указания, благословила. Надеюсь, что этот сигнальчик ушел в космос. Думаю, что у меня никогда не будет возможности пообщаться с Земфирой. Это и не нужно. Я слушаю ее музыку, ее личная жизнь меня не волнует.

— По жизни мне нравятся многие вещи. Например, футбол и шахматы. В свое время я сделала шахматные фигурки из хлебного мякиша. Потом — лапта. Я все детство пробегала с палками по совхозу в Лоухи. Хорошие удобные палки для игры в лапту – биты (лаптыги) приходилось даже носить домой и складировать, так как они ценились на вес золота. От ширины и длины палки зависит сила и дальность удара. Сейчас мы уже третий год с друзьями и знакомыми играем в лапту с бейсбольной битой. Собирается большая компания абсолютно разных людей всех возрастов и социальных положений. И музыканты, и актеры театра, и преподаватели вузов, и богема, и маргиналы.

— В 8 лет мне нужно было идти к зубному. Я пришла в кабинет врача в своей бандане с надписью «Земфира». Доктор долго убеждала меня снять бандану, но я стояла на своем. Так и лечили мне зубы… Вся комната у меня была завешана плакатами с Земфирой, я собирала газетные вырезки и значки с ее изображением. Вот культура, которая ушла. Сейчас все доступно, все есть в интернете и от этого все становится менее ценным.