Свидетели экранизаций

При виде поселка Падун возникает ощущение, что его захватили внеземные цивилизации. Звезды кинематографа завезли десятки машин, специальных комплексов, развернули новейшее оборудование. Для умирающей деревни с ее 80 жителями — это как событие века. Здесь уже соорудили несколько новых зданий из камня и дерева, которые создают ощущение перемещения в уютное прошлое. Каждая мелочь выполнена с музейной точностью. Все это вызывает любопытство даже у тех, кто уже многое повидал на своем веку.

– Кажется, как в детство попадаешь. С приездом съемочной команды веселее стало, настроение поднялось. Но хочу сказать и в защиту своей деревни, тут раньше тоже интересно было, сплав был, — словно оправдываясь, рассказывает 74-летний местный пенсионер Владимир Усанков, сидя на скамейке возле специально построенной бани.

Владимир Иванович приехал сюда в 1952 году. В то время лесозаготовительный поселок давал стране древесину. Бревна возили на лошадях и по весне сплавляли штабелями по реке. Из культурных развлечений главным и тогда было кино.

– Я помню, как первый раз увидел фильм «А зори здесь тихие» в 1973 году. Интересно было, ведь его тоже снимали в Карелии. Мы все ждали. Мне больше всего понравились девчата, которые участвовали в операциях. Поучительный фильм. Тогда я, конечно, в съемках не участвовал, но хоть на старости лет повезло.

– Не промокните, — прерывает один из руководителей съемочного процесса, когда начинается дождь. — Нам очень важно, чтобы костюмы были сухие. Давайте, все под крышу.

– Вот как берегут, чтобы не испортить кадр. Старые вещи дали, а мои забрали, — встает Владимир Усанков, — потом, конечно, вернут после съемок. А вот валенки мои собственные, старенькие. Я их принес из дома.

Звездный состав

– Так все по местам, кто не в кадре, уходим за камеру, — строго командует режиссер. — Начинаем репетицию.

Не участвующие в сцене прячутся за оператора.

– Микульчина Настя, у тебя конфетка такая же есть еще? — спрашивает режиссер в громкоговорящую рацию.

– Попозже.

– Так, отменяем репетицию, — шутливым голосом он разряжает обстановку.

Все понимают юмор. Репетиция начинается.

– Обнаружен враг в количестве двух человек, — доводит информацию до девушек, стоящих перед ними в ряд, Петр Федоров. Он в этой киноленте играет роль старшины.

– Уберите автомобиль, — кричит с крана кинооператор, увидев посторонний объект. Снова возникает небольшая пауза.

Пользуясь возможностью, подхожу к кинозвезде сериала «Интерны» супруге Гарика Харламова Кристине Асмус. Интересуюсь, как ей роль.

– Вжилась в роль Гали Четвертак хорошо. Но мой характер и ее — абсолютно разные. Я бы так, как она не поступила. Что касается общего впечатления от съемки, то они исключительно положительные, материал фантастический. О чем может мечтать молодая актриса, все здесь.

Кристина жалуется на карельскую переменчивую погоду, которая целый месяц мешает плодотворно снимать — то яркое солнце, то проливной дождь. Все это сильно тормозит процесс.

– А есть ли любимые моменты в фильме?

– Любимых моментов у меня в этом кино много, тут, к счастью, такой пласт для прекрасных сцен. Но я впервые играла гибель героини, у меня впервые был расстрел. Меня сняли в один дубль и приятно, что после этого руководитель каскадеров подошел и сказал, что так у нас даже каскадеры не падают, приятно первый раз быть расстрелянной, — расплывается в улыбке Кристина.

Она рассказывает, что актеров поддерживает вся съемочная группа, а режиссер очень трепетно относится к такому механизму, как актер.

Шанс для местного актера

– Сейчас идем на обед, — объявляют по громкой связи, — костюмы не мочим.

Погода моросит. На телеге под зонтом сидит Юрий Максимов. Он из местных деятелей искусств. Профессиональный актер театра Творческая мастерская в Петрозаводске недавно вернулся со съемок сериала «Нянька», которые параллельно идут в Карелии. А сюда, по его признанию, попал случайно.

– Позвонили, сказали надо, поехали. Дали роль водителя кобылы, — смеется. — Лето — время, когда актеры могут подработать в массовке, эпизодах, на маленьких ролях. А здесь нормальный съемочный процесс, как везде. Где-то больше суеты, где-то меньше. А так, в принципе, все одинаково.

Есть на площадке и начинающие. Захожу в выстроенное из камня помещение. На скамейке в ожидании съемок Екатерина Баландина. Она учится в консерватории на кафедре основ актерского мастерства. А здесь пробует себя в роли зенитчицы.

– Я вот лично на учебе узнала о кастинге. Пришла. Взяли. Потом поехали на примерку в Гирвас. Сегодня снимаемся. В 5 утра нас из города забрали и увезут обратно уже поздно вечером. Я поняла, что я на правильном пути, — выходит на улицу, позирует на камеру.

Массовка не спешит на обед, знают, что там очередь и ждут, когда она разойдется. Жительница районного центра Медвежьегорска не расстается с деревянными граблями. Этот реквизит Людмиле Конышевой вручили под личную ответственность.

– Мне грабли дали, сгребать буду, — хвастается Людмила Ивановна. — Просто ходить буду. Мы второй день. Первый день на нас примеряли одежду и все. И устали, как будто бы дрова рубили.

– Почему?

– Не знаю, — улыбается. — Наверное, потому что ждать нужно много. И сейчас маемся, вроде, ничего не делаем, а волнуемся. У них реквизиты свои, взяли в Мосфильме. Я говорю, неужели так одевались люди плохо. Я на доярку разве что тяну. Были ведь в деревнях и культурные, и учителя, и врачи были.

– А я белье полоскать буду, — задорно вбрасывает реплику другая местная жительница.

– Дорогие, давайте сейчас перейдем в автобус, переждем дождь, — спасает костюмы от промокания парень с рацией. — И после того, как основная группа покушает, тоже пойдете. Только вам всем нужно идти под зонтиком, чтобы не намочиться.

Ремейки, не ремейки

Возле припаркованных в ряд киношных автомобилей, фургонов и автобусов разбиты палатки-шатры и полевая кухня. На обед дают супы, гречку с жареной курицей, рыбный салат, свеклу, морс, выпечку.

Мимо проходит режиссер-постановщик и продюсер фильма Ренат Давлетьяров. Спрашиваю по поводу того, как играют местные таланты.

— Эта картина достаточно камерная, 90 процентов времени проходит в лесу. Мы снимали до этого в лесах под Гирвасом. Местные актеры выполняют требования режиссера, съемочной группы, и проблем я не вижу. Кстати, у нас снимается полтора десятка карельских спортсменов, которые играют немцев. Они набегались по лесам здесь. Сегодня мирные жители и актрисы театров Петрозаводска. Все воспринимается адекватно.

Я спрашиваю о том, как вообще относиться к современным ремейкам классических фильмов. Режиссер напоминает, что это не ремейк, а экранизация. Права есть только на повесть Васильева.

— С момента той экранизации прошло 42 года. Если руководствоваться логикой, что некие сакральные и святые вещи нельзя трогать, то представьте себе, что «Чайка» Чехова была бы поставлена всего один раз в 1896 году. Кстати, на телеканале «Россия» экранизируется Тихий Дон в третий раз. И публика спокойно это воспринимает. Я думаю, что эти разговоры о ремейке, не ремейке, зачем надо, не надо возникли после просмотра нового фильма «Кавказская пленница», который я, кстати, не видел, но прочитал очень много чудовищного. Думаю, на этой волне мы попали, но, честно говоря, меня это не интересует, потому что дело тех, кто ничего не делает, рассказывать, как это лучше сделать. А наше дело постараться добросовестно снять эту картину. И там бог нам судья и зрители.

— Приготовить репетицию, запишем. От начала до того, как я скажу стоп, — командует по рации режиссер. — Кобылу возвращайте обратно, выпускайте коз.

Одна из женщин в костюме крестьянки выгоняет мелкий рогатый скот на специально отведенное пастбище, напоминая местным жителям, как они жили еще каких-то полвека назад.

Дмитрий Лощинин, Русская планета