Текст: Антонина Кябелева

Светлана Сергеевна Прокконен, заслуженный врач Республики Карелия, обратилась в нашу редакцию за помощью. То, что рассказала пожилая женщина, перешагнувшая 80-летний рубеж, имеющая первую группу инвалидности, просто не укладывается в голове. В это не хочется верить, это невозможно понять. 

Светлана Сергеевна утверждает, что 31 марта ее избил единственный сын, фельдшер больницы скорой медицинской помощи Лев Лурье. Женщина обратилась с заявлением и в полицию, и в прокуратуру. 

Мы не можем достоверно утверждать, что в тот вечер произошло в трехкомнатной квартире на Октябрьском проспекте, которую Прокконен недавно подарила своему сыну. Но нам удалось поговорить не только с непосредственными участниками конфликта, но и с его случайными свидетелями.

Мать

Со Светланой Сергеевной я встретилась спустя две недели после ее конфликта с сыном. Руки, лицо и грудь пожилой женщины были в многочисленных синяках. Прокконен призналась, что боится возвращаться в квартиру на Октябрьском проспекте и временно живет у родной сестры. 

«У меня с сыном были нормальные отношения. Но когда он выпивает, то становится очень агрессивным, нахально со мной разговаривает. С другой стороны, он заботился обо мне. Когда рыбу принесет, когда что-то другое»,

- сказала Светлана Сергеевна. 

По ее словам, 31 марта у Льва был выходной, и он пришел в гости с бутылкой бальзама. Светлана Прокконен пыталась убедить сына не пить, но это вызывало раздражение: «Мне стало не по себе, и я попросила прийти ко мне соседку Людмилу Владимировну. Пока соседка была, все еще было нормально. Он на нее отвлекался, разговаривал с ней. Она Леву с детства знает. Сын вел себя очень агрессивно. Орал, стучал по столу кулаком. Когда выпьет, он становится неуправляемым». 

 

Соседка просидела пару часов и ушла.

«Я решила прилечь на кровать, чтобы не мельтешить перед глазами. Взяла телефон и хотела позвонить его жене. У нее был включен автоответчик. Лева стал у меня отбирать телефон. Начал бить по лицу, по голове. Я врач, но не знала, что можно так уши выворачивать. Отобрал телефон, сломал его. Я осталась без связи, без контактов. Дальше плохо помню. Лежала на кровати и молча умирала»,

- рассказала женщина. 

На следующий день Светлана Прокконен пробралась к соседке Тамаре Николаевне и позвонила своей родной сестре — Галине Сергеевне. Сестра попросила Екатерину, дочь Льва Лурье и внучку Прокконен, зайти после работы и посмотреть, что с бабушкой.

«Я была в какой-то прострации, даже выходила на улицу. Вечером Катя пришла ко мне, увидела, что со мной, и заплакала. Вызвала скорую помощь. Давление у меня было 240 на 120. Сын в это время дежурил. Когда Катя вызывала скорую помощь, у нее спросили, кто вызывает. Она сказала, что Лурье, только попросила, чтобы папу не присылали»,

- вспомнила моя собеседница.   

От госпитализации Светлана Сергеевна отказалась. Бригада БСМП зафиксировала гематомы. По наблюдениям Прокконен, приехавшая на вызов бригада вела себя крайне сдержанно. Возможно потому, что на работе Лев Лурье пользуется уважением и авторитетом. 
Когда сестра узнала о случившемся, она и Светлана Сергеевна обратились с заявлением в полицию и прокуратуру, съездили в судебно-медицинскую экспертизу и официально сняли побои.  

По словам Светланы Прокконен, в конце прошлого года она очень плохо себя чувствовала и оформила квартиру на сына. Она отметила, что сын ее об этом не просил, это было исключительно ее желание, хотя Лев Лурье является единственным наследником и в любом случае квартира досталась бы ему. 

После случившегося Светлана Сергеевна боится, что сын продаст свою квартиру и она на старости лет останется без жилья. Женщина живет у сестры и опасается возвращаться в квартиру на Октябрьском проспекте. После случившегося сын ей ни разу не позвонил. 

Сестра

Галина Сергеевна рассказала, что ее сестра живет в кооперативной квартире на Октябрьском проспекте уже полвека. Квартира досталась тяжело, Светлана Сергеевна работала с утра до вечера, чтобы заработать на кооператив. 

О том, что произошло 31 марта, Галина Сергеевна узнала только на следующий день.

«31 марта Лев с 12 часов дня стал мне названивать. Я в тот день встречалась с его дочкой. Я ответила, а он начал со мной матом разговаривать. Я его заблокировала. О том, что он приехал к сестре, я не знала. Мы встретились с Катей. Он ей тоже названивал, но она трубку не брала. А потом я позвонила сестре, чтобы узнать, как дела. Она сказала, что у нее в квартире Лева. Я еще спросила, пьет ли он? Она сказала: «Да». Более подробно она при нем не могла говорить. Я только слышала, что он что-то пытался в трубку мне кричать»,

- вспомнила Галина Сергеевна. 

По ее словам, вечером 31 марта к ней приезжал Лев, звонил в домофон, но она отключила домофон и не открыла дверь.   

 

Светлана Прокконен позвонила сестре 1 апреля часов в одиннадцать утра от соседки.

«Она сказала, что сын ее избил, она вся в синяках, еле на ногах стоит. Лев собирался на дежурство только вечером. Я позвонила Кате, сказала, что произошло, и предупредила, чтобы пока на квартиру не ходила, там отец, чтобы и ей не досталось. Попросила вечером проверить бабушку. Она вечером мне звонит, плачет и говорит: «Галя, ты бы видела, в каком бабушка состоянии»,

- вспомнила Галина Сергеевна.

Когда она увидела сестру, то твердо решила, что так ситуацию не оставит: «Я сказала: «Света, прощать я лично ничего не буду». 

Соседи 

Людмила Владимировна живет в одном доме со Светланой Прокконен уже пятьдесят лет: «Мы в последнее время со Светланой Сергеевной часто гуляем, она с палочкой ходит, к ней часто заходим на обед. Ко мне ей не подняться, я выше живу. Когда Лев трезвый — это хороший, нормальный парень. Лева к ней приходил, и все было нормально. Как-то она пожаловалась, что сын ее обидел, приходила ко мне ночевать. Но я тогда ничего не видела. Лет десять, может, пятнадцать назад тоже конфликт был, он с балкона ее вещи по пьяни выбросил. Мы с ней в темноте искали телефон, шмотки какие-то. 31 марта мы со Светланой Сергеевной не гуляли. Она звонит и просит, чтобы я к ней пришла. Я пыталась отказаться, но она очень просила, чуть не со слезами. Я пришла, Левы не было. Мы сидим, кофе пьем. Вдруг ключ в дверях послышался. Он вошел, такой парень симпатичный, высокий, хорошо одетый. Он начал кричать и по столу стучать. А у Светланы Сергеевны на кухне стол стеклянный. Я его предупредила, что так и разбить его можно. Но он уже пьяный был, матом разговаривал». 

По словам соседки, Светлана Сергеевна пыталась остановить сына, чтобы он больше не пил. Но от этого только хуже стало. Светлана Сергеевна ушла в соседнюю комнату.

«Она думала, что он со мной посидит и уйдет. Он не уходит. Всякую ерунду начал мне говорить. Я собралась уходить. Это было около шести вечера примерно. Он опять достал бутылку из холодильника и стал выпивать. Но при мне он мать не трогал. Хотя разговаривал ужасно, кулаком по столу бил. Хвастался мне, что теперь квартира его. Честно сказать, мне было страшно, боялась, что он мне как шарнет. Когда трезвый — нормальный парень»,

- рассказала Людмила Владимировна. 

Когда она через день увидела Светлану Сергеевну, то ужаснулась: «У нее пол-лица было синее, руки были в синяках. Она мне рассказала, что хотела позвонить жене Левы, чтобы она забрала его, и он ее отметелил».

Другая соседка Тамара Николаевна рассказала, что обычно она со Светланой Сергеевной выходит гулять в районе 12 часов дня. 1 апреля Прокконен пришла к ней раньше: «Пришла расстроенная, в слезах, на лице были синяки и на руках. Рассказала, что сын кричал на нее, бил по лицу наотмашь, требовал отдать телефон. Давление у нее подскочило. Плохо себя чувствовала. У нее не было телефона. Она от меня сестре звонила. Потом ходили в «Ленту», покупали ей телефон». 

Внучка

Екатерина живет недалеко от бабушки. Вот как она описывает события 1 апреля: «У бабушки не было телефона. Она воспользовалась моментом и побежала к соседке. И смогла дозвониться до сестры. Это единственный телефон, который она наизусть знает. А Галина Сергеевна позвонила уже мне. Я своего отца хорошо знаю. Он в трезвом состоянии абсолютно миролюбивый, нормальный, адекватный человек, у него хорошая репутация на работе, его все любят, уважают. Про него на работе никто плохо не скажет. Но когда выпьет, он может быть очень агрессивным. Он может не отдавать себе отчет в своих действиях». 

 

Екатерина рассказала, что у нее маленькая дочка и она просто побоялась сразу же идти к бабушке:

«Я утром отвела ребенка в детсад. Мне нужно было попасть к бабушке так, чтобы отца там не было. Он и мне мог бы «завернуть». Я утром позвонила в домофон. Бабушка ответила, что отец с ней, но он собирается на работу. Я слышу, что она разговаривает. Вроде все нормально. Я еще не понимала, в каком она виде. Они и раньше ругались, но до такого никогда не доходило. После работы я пришла к ней. Я знала, что она одна. Открываю дверь, а там картина маслом! Она вся избитая, синяков не было видно, гематомы только развивались. Она, видимо, находилась в состоянии аффекта. Не умывалась. Уши все в крови. У меня вообще было впечатление, что они у нее на хрящах висят. Я когда фотографировала побои, я ее трогать боялась, там страшно было прикоснуться, большие гематомы. Я сразу вызвала скорую. У нее было давление 240. Она находилась в состоянии шока, не могла нормально говорить. Как она выжила, я не знаю». 

По информации Екатерины, бригада скорой помощи передала данные о состоянии Светланы Сергеевны в полицию. «С отцом я после этого не разговаривала», - сказала Екатерина. Она призналась, что долго не давала согласия на интервью, но бабушка ее убедила, так как речь идет о ее безопасности. «Гарантий, что он ее еще раз не захочет прибить, никаких нет», - считает Екатерина. 

Сын

Со Львом Лурье я встретилась на автостоянке. Он разговаривал уверенно, не чувствуя за собой никакой вины: «Мне оправдываться нечего. Это мой крест, и нести его мне». Мужчина намекнул, что в последние два года его мама сильно сдала и не всегда адекватно воспринимает происходящее.  

Лев Евгеньевич рассказал, что 31 марта заходил к матери в поисках своей дочери. На работе он Екатерину не застал и, мягко говоря, расстроился. По его версии, конфликт с мамой произошел из-за Екатерины. «Вечером я выпил четыре рюмки женского бальзама», - утверждает он. 

Ночевать он остался в принадлежащей ему квартире на Октябрьском проспекте, где живет Светлана Сергеевна. «У нас разразился громадный скандал. Я, естественно, думаю, мало ли что, у нее бывает давление. Я решил остаться там ночевать», - рассказал Лурье. 

Он утверждает, что двадцать минут двенадцатого его мама вдруг собралась выйти на прогулку.

«Естественно, само собой, я ее взял за руки. А дело в том, что она сейчас принимает препарат, который разжижает кровь. Там тронешь, и у тебя будет синяк. Вот просто тронешь. Естественно, я ее за руки, туда-сюда. Короче, я никуда ее не выпустил. Теперь объясните мне, пожалуйста, ситуацию. Я утром просыпаюсь спокойно, она собирается и идет гулять. Если бы вас избили, вы бы утром пошли гулять? Я думаю, что нет»,

- рассказал Лев Евгеньевич. 

- А на лице как появились синяки? - уточнила я.

- Ну как объяснить. Я ее не бил, я подчеркиваю. Я ее ударил рукой. Ну как, ну не пощечина, ну как, когда человеку плохо. Мне показалось, что ей немного стало плохо. Она сидела на кровати. А я ее не пускал гулять. Она собралась идти гулять полдвенадцатого. Все, больше не было ничего. Я у нее отобрал ключи и лег спать. Утром я встал, отдал ей ключи, она пошла гулять. Все. Никто никого по лицу не бил, ногами не бил, ничего не было, - сказал Лев Лурье.

- С тех пор вы с мамой разговаривали?

- Она мне звонила. Я с ней не хотел разговаривать. Я с ней не разговаривал.

- А вы не волновались о состоянии ее здоровья?

- Мне волноваться не надо, мне все и так докладывают.

 

На вопрос, зачем было отбирать у Светланы Сергеевны телефон, мой собеседник сказал, что она сама дала ему телефон, чтобы он позвонил ее сестре.

«И я машинально вышел на балкон и выронил его. Ничего я ни у кого не отбирал»,

- объяснил Лурье. 

Лев Лурье утверждает, что сам вызвал маме скорую. 

- А как вы узнали, что маме плохо?

- Я коллег просто попросил.

- Не видя маму, вы просто вызвали скорую?

- А что особенного?

- Но вы сказали, что утром она гулять пошла.

- Ну, извините. Не чужой человек. Чувства какие-то есть.

- То есть вы не в курсе, что ваша дочь вызывала скорую?

- Нет, не в курсе… Может, она и вызывала. Я не знаю.  

Если верить Льву Евгеньевичу, к вечеру у него закралась тревога по поводу состояния матери, и он попросил коллег съездить и проверить, как она себя чувствует.  

Относительно страхов Светланы Сергеевны, что сын может оставить ее без жилья, Лев Евгеньевич рассмеялся. Он уверяет, что это невозможно. Лурье заверил меня, что после нашего разговора купит цветы и поедет к маме. 

От себя

Мне удалось переговорить с коллегами Льва Лурье. Они отзывались о нем как о знающем специалисте и хорошем человеке. 

Домашнее насилие — одна из самых сложных тем. Как правило, конфликты происходят за закрытыми дверьми, без свидетелей, жертвы находятся в зависимом положении, а правоохранительные органы крайне неохотно берутся за подобные дела. 

Об этом трудно говорить, но и молчать, как мне кажется, нельзя. В данной истории я принципиально не хочу расставлять акценты и делать выводы. Это дело следствия и суда. Я лишь постаралась максимально подробно изложить позицию тех, кто имел отношение к этому конфликту. 

Надеюсь, эта статья станет для Светланы Сергеевны неким «оберегом». Возможно, кого-то она заставит задуматься, стоит ли тратить свою жизнь на бесконечные ссоры и выяснения отношений с самими близкими людьми.