В карельской столице начался суд над москвичкой Татьяной Грушиной. Женщину обвиняют в том, что она избила приемных дочерей. По утверждениям самой Татьяны, девочек она пальцем не трогала, а вот сами они часто дрались между собой. Последствия одной такой стычки женщина сфотографировала, снимок отправила родной тете приемных детей – и та написала заявление в полицию.

Вся эта история произошла год назад в Петрозаводске – потому и дело рассматривается именно здесь. Семья гостила у родственников мужа Татьяны, Сергея. Из Карелии все собирались ехать в Финляндию, кататься на горных лыжах. Семья Грушиных вообще довольно обеспеченная; так, за восемь месяцев, которые прошли с момента удочерения до изъятия детей, их успели и прокатить по России, и дважды свозить к морю.

Грушины удочерили трех девочек – родных сестер. В драке, о которой рассказывает женщина, участвовали младшие, им на тот момент исполнилось 3 и 4 года. Татьяна и старшая дочка – ей было 6 лет – в это время находились на кухне, готовили полдник. Татьяна говорит, что по детдомовской привычке девочки дрались молча, до тех пор пока одна из них все же не начала кричать. По ее словам, в драке девочки использовали предметы, причем средняя дочь лупила младшую складным стульчиком.

Женщина объясняет: столь буйное поведение – результаты полного отсутствия воспитания. У девочек было тяжелое детство; собственно, иначе бы они и не попали в приемную семью.

– Первого ребенка ее мать родила в 16 лет и дальше рожала каждый год. Девочки ей были не нужны. Она регулярно оставляла их бабушке, а та отводила их в полицию и сдавала как безнадзорных. Потом дети попадали в больницу, откуда их забирала мать, – и цикл повторялся. Я это знаю из документов по ограничению матери в правах. Почему ее сразу не лишили родительских прав, мне неизвестно.

Сейчас родная мать девочек полностью лишена родительских прав. Другие родственники собирать документы для оформления опеки не стали. Девочки год прожили в детском доме, пока их не удочерили Грушины.

– У девочек сильная педагогическая запущенность. У одной из сестер есть проблемы с развитием. Ребенку требуется помощь нейропсихолога, и мы нашли такого в Санкт-Петербурге, но съездить к нему уже не успели.

Татьяна утверждает, что недостатки воспитания приводили к дракам.

– Для них драка – это вообще не инцидент. Они даже не поняли, что что-то плохое произошло. Младшая сестер грызла до крови, средняя могла ударить сестру без какой-либо причины. Спрашиваешь: «Что случилось?» Отвечает растерянно: «Нельзя бить...» В их жизни было много насилия, и они свои страдания выражали в агрессии.

Роковой снимок

Когда девочки подрались, Татьяна сделала несколько снимков и отправила их родной тете детей. По ее мнению, это было ошибкой.

– Изначально я была категорически против встреч с кровными родственниками. Те редкие встречи, которые случались, оканчивались ужасающими детскими истериками. И девочки им были, конечно, не нужны, иначе бы дети не оказались в детдоме. Однако родственники добивались права встречаться. И вот мы начали общаться с тетей, которая казалась адекватным человеком. И ей я отправила эти фотографии после драки.

Первоначальная реакция от тети была очень сочувственная. Дескать, как же так получилось… Они с бабушкой по телефону девочек отчитали за плохое поведение. А через два дня тетя побежала писать заявление в полицию. А потом – в департамент, чтобы переоформить опеку на себя, – рассказывает Татьяна.

Фотографии – ключевой элемент всего дела. Медицинское освидетельствование проводилось спустя несколько дней после драки, а показания маленьких детей – вещь, откровенно говоря, сомнительная. Татьяна дала журналисту «Петрозаводск говорит» посмотреть на эти снимки. Действительно, у девочек имеются синяки. У одной из сестер по центру лба виднеется большая шишка: женщина говорит, что она получена при падении. Публиковать фотографии нельзя: по версии следствия, дети являются жертвами преступления.

Мы не беремся давать медицинскую оценку данным снимкам – это было бы просто глупо. Однако, глядя на фото, автор этих строк вспомнил, как случайно полученный крошечный синячок возле брови «растекся» на его лице в полноценный фингал. А во время рассказа о драке журналисту пришли на память ожесточенные стычки между его собственными детьми, которые недостаток физической силы без зазрения совести компенсируют подручными средствами.

После того как тетя девочек в Москве обратилась в полицию, Татьяне позвонили и потребовали снять с детей побои. Младшую и старшую госпитализировали – и обратно уже не вернули. После этого органы опеки пришли и за старшей девочкой.

– Она плакала, умоляла: «Мамочка, не отдавай меня»,

– рассказывает Татьяна.

 Сейчас сестры находятся в Москве, в детском доме. С момента их изъятия прошел уже год. По словам Татьяны, в уголовном деле очень много лжи.

– Детский дом заявляет, будто я там была один раз. По факту я туда ходила с передачами через день. Они забывают, что я каждый раз регистрировалась в журнале посещений. И как минимум дважды туда с нами ездили журналисты…

Есть у женщины и претензии к технике ведения допросов. Она полагает, что следователи старательно «вытягивали» у детей нужные показания.

– На видео допроса звучит вопрос: «А еще мама как-то наказывала?» – «В угол ставила». Читаешь протокол: «Ставила в угол на сухую гречневую крупу»... Вопросы тоже задавались соответствующие. «Тебя мама била?» – «Не помню». – «А чем била?» – «Не помню…» – «А сильно била?» И все в таком духе, – говорит женщина.

За закрытыми дверьми

Татьяну Грушину обвиняют по двум статьям Уголовного кодекса: умышленное причинение легкого вреда здоровью и ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего. Государственный обвинитель потребовала закрыть процесс для СМИ, суд данное требование удовлетворил. Это было ожидаемо: потерпевшие – дети, и в ходе суда будут оглашены медицинские данные. Однако несколько неожиданным было то, что позицию обвинителя не разделил представитель потерпевших, бывший прокурорский работник Павел Гравченков. Обычно эти участники процесса выступают заодно. Гравченков же заявил, что не видит достаточных оснований для проведения суда в закрытом режиме, так как все обстоятельства преступлений установлены предварительным следствием и активно уже длительное время освещаются в СМИ.

В беседе с журналистом «ПТЗ говорит» Павел Гравченков не стал комментировать детали дела, но отметил, что, по его мнению, снимки побитых детей говорят сами за себя. Он полагает, что девочки трех-четырех лет не могли нанести друг другу такие травмы.

Грушина и ее адвокат настаивают на открытом процессе. Они собираются обжаловать судебное решение.

Отметим, что уголовные дела и суды, связанные с насилием над маленькими детьми, часто оставляют у общественности массу вопросов. Например, жители поселка Ильинский не поверили в справедливость сурового приговора, который был вынесен их земляку Эдуарду Сидорову. Мужчине инкриминировали сексуальное насилие над падчерицей. Обвинение строилось на показаниях шестилетней девочки с отставанием в развитии. Суд, разумеется, шел в закрытом режиме...