07 февраля 2017, 17:42

Суд отказал экс-заключенному в извинениях от начальника ИК-7 в Сегеже

Также истец просил взыскать с ФСИН России или Минфина по тысяче рублей за каждый день в ШИЗО, куда он попал по незаконному распоряжению начальника "семерки".

Как заявил в Петрозаводском суде Олег Кузнецов, ему пришлось провести в штрафном изоляторе и так называемом ПКТ - помещении камерного типа - 11 дней. В это время заключенный был лишен возможности питаться собственной пищей, читать книги, заниматься зарядкой, а продолжительность прогулок для него была уменьшена с 1,5 до 1 часа. Бывший заключенный и его адвокат уверяют, что водворение в ШИЗО причинило ему моральный ущерб, который Кузнецов оценил в 11 тысяч рублей.

Там камера 6-7 квадратных метров - и больше ничего. Масштаб событий совершенно другой. В ПКТ еще имеются какие-то продукты, своя литература. Когда их лишают, это, наверно, сопоставимо с тем, если у человека отняли зарплату и машину. Потому что в камере нет больше ничего. Отнимали совершенно незаконно и нагло за то, что умывался, когда положено,

- сказал Кузнецов.

Как рассказал бывший заключенный, за то, что он умывался и делал отжимания, на него были написаны 18 рапортов, а сам он был в результате наказан. В феврале 2016 года сегежский суд признал решение начальника ИК-7 Сергея Коссиева о помещении Кузнецова в ШИЗО незаконным. Тем не менее заключенный, находившийся еще тогда в колонии, не стал взыскивать моральный вред, опасаясь репрессий. Более того, по словам Кузнецова, в колонии его и так избивали дважды в сутки. Обжаловать же решение Коссиева он смог только благодаря адвокату, потому что колония не передает документов и обращений осужденных в надзорные и судебные органы.

Несмотря на значимые нарушения прав заключенного и признанное незаконным решение начальника колонии о водворении Олега Кузнецова в ШИЗО, суд отказал в иске из-за пропущенных сроков давности. Комментируя решение суда после заседания, экс-осужденный заявил, что считает его незаконным. По мнению Кузнецова, компенсация морального вреда, которую он требовал, вытекала из нарушения нематериальных прав, по закону не имеющего сроков давности.