Текст: Елена Малишевская

Родственники пациентки, которая проходила реабилитацию после инсульта в госпитале для ветеранов войн в Петрозаводске, рассказали нашей редакции эту историю. Подробности так называемой «реабилитации» вызывают шок. Женщину забрали через неделю из госпиталя, опасаясь за ее жизнь и здоровье. Ее близкие посчитали нужным предать огласке историю болезни, чтобы предупредить другие семьи, оказавшиеся в похожей ситуации. 

Анастасии (имя изменено) чуть больше сорока. Успешная женщина, ведущая свой бизнес, руководитель коллектива. Возможно, слишком много работающая, не разглядевшая вовремя первые признаки истощения организма. В конце марта у нее случился геморрагический инсульт. Кровоизлияние в мозг было такой силы, что две недели после него Анастасия находилась в коме. Врачи сосудистого отделения республиканской больницы сделали все, чтобы вытащить женщину с того света. 

«Мы благодарны всем специалистам республиканской больницы. Они делали все возможное, и после комы у нее пошла положительная динамика. В республиканской больнице она провела семь недель. Мы все время были на связи с врачами, более того, часто навещали, приходили в палату, разговаривали с сестрой», 

- рассказывает ее брат.

Буквально через неделю после перевода из палаты ИТАР Анастасия уже могла говорить и начала передвигаться с помощью медсестры. Конечно, сознание еще было не в полном порядке: многое забывала, путала факты и даты. Но родственники были счастливы, что она жива, адекватна, двигается, говорит. Врачи республиканской больницы подготовили пациентку для перевода в госпиталь для ветеранов войн. 

«Врачи нам сказали: «Здесь ей оказана вся возможная помощь, и нужна дальнейшая реабилитация в специальном центре, которая организована на базе госпиталя для ветеранов. Там все для этого есть – аппараты, тренажеры, а главное – специалисты». Конечно, мы были рады, что ее перевели в другое учреждение для продолжения лечения», 

– рассказывают родственники.

В первые же дни после перевода  в госпиталь у близких Анастасии появилась тревога: заведующая отделением объявила, что посещать ее будет нельзя, мол, «у нас ковидные ограничения». И на переговоры ходить не надо, о состоянии можно узнавать с 14 до 15 часов только по телефону. Первые сомнения родственники испытали, когда заведующая на их совет «спросите у Анастасии», удивилась: «А она у вас что, разговаривает?!».

«Тут мы стали понимать - что-то не то. После этого в отделение удалось попасть родственнику - он тоже врач, и наблюдал ее ежедневно в республиканской больнице. Конечно, в своих оценках он был очень осторожен в адрес коллег, но высказался однозначно – ее надо оттуда забирать как можно быстрее». 

Несмотря на запрет посещений, брат Анастасии отправился в госпиталь для ветеранов войн. Сначала долго ждал в коридоре, минут через двадцать пять ее в инвалидном кресле выкатила сестра-хозяйка со словами: «Вот, отвязала и помыла». Сестра была замотана в одну простыню, отнюдь не белоснежную, с пятнами отходов жизнедеятельности и соответствующим запахом. На вопрос: «А что, ее надо  привязывать?» заведующая отделением пояснила, что «привязывать» – означает поднимать защитную решетку. Выяснилось, что за неделю пребывания в госпитале ее никто не мыл и не проводил элементарных гигиенических процедур. 

«Мы говорим заведующей – как же так?! Ведь она сама уже могла дойти до туалета. А она нам объясняет, что туалет далеко по коридору, не дойдет, поэтому такие пациенты лежат в памперсах. Остальные моются сами. А мыть таких как Анастасия некому, рук не хватает. Закрывать решетку надо, потому что она пытается пойти в туалет самостоятельно»,

– рассказывают родственники.

Состояние психики Анастасии действительно вызывало тревогу. Она плакала и кричала: «Заберите меня отсюда!» Но это вполне объяснимо: если человека постоянно ограничивать в его действиях, нервы не выдержат. Чтобы ее утихомирить, назначили сильнейший препарат галоперидол.

Когда родственники объявили о своем желании забрать Анастасию из госпиталя, ее выписали мгновенно. Никто не уговаривал остаться, никто не извинился за то, что она неделю лежала в нечеловеческих условиях. То есть такая «реабилитация» там – в порядке вещей. 

«В выписке среди рекомендаций было написано – еще месяц принимать галоперидол. Если в республиканской больнице врачи давали лекарства, стимулирующие мозговую деятельность, то в госпитале сестру пичкали сильным антипсихиотиком, превращающим ее в овощ», 

– возмущается брат Анастасии.  

Сейчас она дома, занимается индивидуально со специалистами по реабилитации. Родственники ищут хорошую клинику в Санкт-Петербурге. Благо, финансовое положение Анастасии и ее близких позволяет оплачивать дорогостоящие занятия и последующее восстановление в медицинском центре. Главное, справиться с психологической травмой – уговорить ее еще раз довериться врачам. 

Цель этой публикации – не наказывать кого-то, а привлечь внимание к ситуации, подчеркивают родные Анастасии. Прикрываясь ковидными ограничениями, близких и родственников не допускают к общению с пациентами, которые остро нуждаются в поддержке, уходе и в тоже время в профессиональной помощи специалистов по реабилитации. В результате больные со страшным диагнозом, испытывающие колоссальный стресс от кардинальных изменений в их жизни, лишены общения. 

Получается, что профессиональная реабилитация сводится на нет и теряет смысл. Возможно, что закрыв учреждение и ограничив общение больных с близкими, кто-то скрывает недопустимые бытовые условия пребывания в госпитале для ветеранов войн. // Фото: минздрав Карелии, пресс-служба правительства Карелии.