Улица Лыжная поднимается к кинотеатру "Строитель"

Газета «П» продолжает цикл краеведческих зарисовок под названием «Прогулки по Петрозаводску с историком Николаем Кутьковым»  в этот раз он вспоминает развилку на старой Кукковке (начало "Улица Машазерская") 

Ехать на Кукковку сейчас надо через переезд. Так повелось с 1916 года, когда старый тракт на Вознесенье и Вытегру был перекрыт высокой насыпью Олонецкой железной дороги. Для проезда и одновременно для небольшого ручья, текущего с кукковской горы, железнодорожники оставили в насыпи порядочную «дырку», через которую перекинули стальной мост длиной более 20 метров. Ручей тот уж давно перехвачен дренажной сетью, а бывшее на той стороне насыпи по правую руку болотце в начале 1960-х осушили, а потом на его месте построили гаражный кооператив.  

Через два года всем путешествующим на Кукковку все равно не миновать было целых двух железнодорожных переездов. Сейчас уже мало кто помнит, что с 1918 г. от главного пути напротив ул. Калинина отпочковывалась железная колея в сторону Онегзавода. Она выходила наперерез тракту чуть ниже насыпи и, сделав петлю, вновь пересекала Вытегорское шоссе (сейчас это ул. «Правды») напротив ул. Промышленной и убегала по ул. Л.Толстого к упомянутому заводу. По этой ветке возили на завод грузы и гоняли в починку паровозы. С нею же в середине 1930-х произошел забавный случай, когда машинист скорого поезда «Полярная стрела», направлявшегося в Ленинград, вдруг вместо полагавшегося по графику движения лесочка на Ключевой увидел прямо перед собой заводские ворота. Виноват в этом, как всегда, оказался стрелочник, забывший перевести стрелку на главный путь. 

Панорама ул. Лыжной. Слева — к/т «Строитель»

Кукковка со стороны переезда. Хорошо видна развилка, о которой идет речь

На обоих этих уже упомянутых переездах через Вытегорку стояли шлагбаумы, которые мой отец, еще юный младший лейтенант интендантской службы, в 1950 г. благополучно снес с помощью четырехтонного дизельного грузовика «Ман». Разогнавшись с кукковской горы, с места своего жительства, он неожиданно обнаружил, что шлагбаум закрыт, а у трофейного немецкого автомобиля тормоза не есть «зер гут», даже, можно сказать, «капут». Опыт фронтовика-танкиста подсказал ему единственно возможный выход — таран. В результате изломанные шлагбаумы и чуть живой ручник помогли остановить взбесившуюся гитлеровскую технику лишь возле Зарецкой церкви. 

В табор через улицу Серафимовича 

Итак, речь пойдет о двух улицах моего детства на кукковской горе: об улицах пролетарского писателя Серафимовича и о кривой загогулине под названием Лыжная. Сначала совершим виртуальную прогулку, свернув на развилке влево. Буквально через 400 м слева окажется ул. Серафимовича. Когда-то в самом конце ее стоял наш неуклюжий двухэтажный барак, где в 1948 г. семья офицера-интенданта получила крохотную комнату с фанерной выгородкой — «кухней». На втором этаже главным детским клубом был длинный, плохо освещенный коридор. Там же стояли деревянные лари для картофеля. А во дворе находилось фантастическое сооружение — сортир солдатского типа, рассчитанный, видимо, на несколько домов. К заветным «очкам» надо было восходить по крутым ступеням. Подобное циклопическое строение я видел второй раз в жизни около школы в пос. Лумиваара. Видимо, оно эксплуатировалось там еще с финских времен. 

За домом кончалась коротенькая улица Серафимовича и начинался еловый лес. 

Вот там с первой же весны, оставшейся в памяти, навечно отпечаталось одно диковинное название. Лишь только сходил снег, старшие ребятишки соседей Романовых и Шманкевичей предлагали нам, мелкоте, экспедицию на какую-то Цыганскую горку. Пройдя через лес (как выяснилось, метров 300), выходили мы на солнечный травянистый пригорок. Внизу журчал ручей, а земля была уже теплой и сухой. Видимо, не зря это место пользовалось большим почетом у кочевых цыган. 

Они приезжали сюда в самом начале лета и жили табором до октября. Свои палатки цыгане никогда не называли шатрами и до сих пор, вспоминая кочевую жизнь, говорят: «Жили на палатках». Действительно, обычные такие, похожие на армейские. 

Несколько раз мы попадали в гости в этот табор и даже имели беседу с их вожаком — баро. Поэтому, наверное, и называют цыганских старейшин баронами. Он, насколько помню, был огромен, смугл и белозуб. Но больше всего нас поразили цыганские лошади, особенно добротность и затейливость богато украшенной сбруи. Грива одной из них была даже заплетена в косички с разноцветными лентами. Самый красноречивый и смелый из нас, мой сосед Борька, немилосердно картавя, стал выяснять у хозяина, женского ли пола животина с косичками. Когда тот наконец понял вопрос, захохотал во всю зубастую пасть и сказал: «Лошадь-девка называется кобыла, запомни, ракло (цыг. парень. — Прим. авт.)». И назидательно поднял коричневый палец. Было это в 1953 году — в год смерти Сталина. 

Интересно, что через год кукковский табор посетил известный скульптор Сергей Коненков. Он и архитектор Савва Бродский строили тогда в нашем городе новый театр и по дороге из какого-то леспромхоза (видимо, Деревянского) увидели в лесу у Кукковки костры и палатки. Понятно, завернули в гости. Приняли их радушно, молодые цыганки тотчас же нарядились в крепдешиновые платья, шляпки и туфли на каблуках, завели патефон. Но Коненков почему-то замахал на них руками и попросил надеть цыганские наряды, достать гитары... От этой встречи сохранилась фотография, сделанная в палатке вожака табора Николая Александровича Новикова. 

Таборную палатку Новиков после 1956 г., после запрета на цыганские кочевья, сменил на добротный рубленый дом у Цыганской горки. Фамилии в новеньких паспортах тоже выписывались новые. Так многие цыгане стали Новиковыми. А работу петрозаводскому табору предложили на городской птицефабрике № 1. Сначала, правда, надо было ее построить, поэтому Николай Александрович сколотил тогда цыганскую строительную бригаду. А через некоторое время молодые цыганки стали работать птичницами. 

Дом Н. Новикова возле Цыганской горки. 1990 г.

Цыганская горка в 1990 г.

Лыжная, она же Машезерская 

Второй раз пожить на Кукковке довелось уже позднее, в 14-летнем возрасте. Нам предоставили квартиру в деревянном двухэтажном доме опять-таки в конце ул. Лыжной. Улица эта начиналась сразу за железнодорожным переездом, ответвляясь от главной дороги на Вознесенье. Ранее на этой развилке стояла Крестовоздвиженская часовня. Она виднеется на заднем плане известной фотографии Александровского завода, сделанной в 1916 г. Прокудиным-Горским. С развилки, если свернуть с тракта направо, по тележной дороге можно было приехать в д. Машезеро. Чем петрозаводчанам была интересна эта деревня, я уже писал в прошлый раз. Надо лишь уточнить, что паломников ХIХ в. привлекал уже не древний монастырь, а тамошняя деревянная церковь Ильи Пророка и находившаяся в ней икона Ильи. Кроме того, у обывателей был популярен машезерский камень Укко, который успешно врачевал зубную боль и множество других болезней. Поэтому осколки камня горожане и окрестные крестьяне, как правило, увозили для лечения на местах. 

Таким образом, мне второй раз в жизни довелось пожить на улице, связанной своей историей с деревней и озером Машезеро. А что нынешняя Лыжная вела в Машезеро, подтверждают карты 1930-х годов. Правда, к тому времени дорога обозначена как тропа. Никто уже, наверное, не ездил по ней за чудесным стоматологическим лекарством в Машезеро. А может, другой дорогой было удобнее, через Лососинное. 

Несколько деревянных двухэтажек, и наша в том числе, до сих пор стоят на углу Лыжной и Ровио. В начале 1960-х почти все тогдашние жители этих домов в ночь перед Новым годом выбирали елочку попушистее как раз на месте нынешних многоэтажек Новой Кукковки. Теперь эти железобетонные жилища выстроились вдоль всех магистралей микрорайона вплоть до Комсомольского проспекта. Одноэтажные бараки с левой стороны Лыжной давно заменены «лежачим небоскребом», но за ул. Мончегорской по-прежнему толпятся маленькие домики Старой Кукковки. 

На месте бывшей Крестовоздвиженской на исторической развилке Вытегорки и Машезерской (Лыжной) поставили новую Петропавловскую часовню по проекту Н. Куспака. Построена она не в память прежней часовни, но в память древнего Петропавловского собора, современника нашего города.