Не ожидали фронтовые писари Тася Лучкина (Миекка) и Зина Михайлова (Махлай), что война, разлучившая их задолго до Победы (Зина так и прослужила при штабе, Тася дошла со своей ротой аж до самого Берлина), вновь напомнит о себе спустя более полвека, да еще так, как только в художественном кино бывает.

История их необычной встречи в Петрозаводском доме-интернате для ветеранов несколько лет назад удивила всех его сотрудников.

А было вот как. Сотрудник дома-интерната привела новенькую опекаемую, Зинаиду Махлай, в ее комнату:

Будете вдвоем вот с этой девушкой жить — знакомьтесь,

— напутствовала она ее.

Зинаида Дмитриевна, которая в силу деликатного возраста помнит исключительно то, что было до мирного времени, от изумления застыла на пороге:

— Девушка, как вас зовут?

— Тася…

— Лучкина?!

— Откуда вы мою фамилию знаете?

Новенькая улыбнулась беззубым ртом и отчеканила почти повоенному:

Отдельный 302-й автотранспортный батальон 19-й армии Карельского фронта…

Тут уже у «старенькой» от удивления загорелись глаза:

— Фамилия?..

— Зина Михайлова!

Буквально секунды потребовались, чтобы вглядеться и узнать друг друга сквозь десятилетия.

Зина!.. Тася!.. Сколько лет прошло. Надо же, живы!

— без конца повторяли они, часто моргая и обнимая друг друга.

Писарь писарю

Ну а дальше действительно как в кино: горячие объятия, слезы, сердца в груди колотились так, что того и гляди выпрыгнут наружу. Сколько лет не виделись, они теперь уже и не скажут. Но вот что расстались на войне — это точно.

Зина Михайлова служила писарем при штабе. Тася Лучкина — писарь четвертой роты. Времени на армейскую дружбу у девчонок не было — война, служба.

Мне документ поступит для четвертой роты — зарегистрирую во входящих и передаю писарю Тасе под расписку,

— вспоминает Зинаида Махлай.

Таисия Миекка продолжает:

На писарях строгая ответственность лежала, война, каждый литр бензина учитывать надо было. Убили шофера — остатки бензина в его машине тут же надо было оприходовать, в документах показать. Бывало, конечно, что и не успевали, к «шапочному разбору» попадали.

Служили, как положено, честью и правдой. Вот что, к примеру, значится о Зине Михайловой в общедоступном электронном банке документов «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»:

«Красноармеец Михайлова З.Д., работая писарем технической части батальона с декабря 1943 года, показала себя аккуратной и дисциплинированной. Без ошибок ведет книги учета автомашин и запасных деталей к ним, своевременно делает в них проводки прихода и расхода. За хорошую работу имеет пять благодарностей от командования части».

Вот бы посмотреть им сейчас на себя, молоденьких! Но ни одного фото со времен лихолетья у «девчонок» не сохранилось. На стене висит только цветная фотография Таисии Васильевны при орденах и медалях. Фотографию эту, говорит, ей в военкомате вручили.

Боевые награды, к слову, есть у обеих. Зинаида Махлай награждена медалями «За боевые заслуги» и «За Победу над Германией». Среди наград Таисии Миекка тоже есть медаль «За Победу над Германией».

Когда унялась горячая радость их самой первой встречи и высохли слезы, познакомились заново и стали вспоминать.

Помнишь нашего командира батальона майора Рушанского? Отличный дядька был, строгий, ему тогда лет 40 было. Живой ли хоть теперь?

А меня мой командир роты Федоров по телефону разыскал, аккурат когда у меня уже документы в дом-интернат были готовы. Говорит, сначала в военкомате обо мне справки навел, вспомнил, что я из Петрозаводска, а потом позвонил. Очень обрадовался, что поговорили. Он сейчас в Костроме живет.

Мужа моего ведь давно нет в живых, Бориса Ксенофонтовича Махлая. Помнишь, он шофером в нашем батальоне служил? Все говорил мне, девчонке: «Война закончится, живы останемся — обязательно с тобой поженимся». Вот и поженились.

«Помирать нам рановато»

Аккуратно прибранные кровати напротив друг друга. На столе, застеленном тщательно отутюженной скатертью, распускается в вазе верба, стоят иконка, фото детей, а рядом с ним — фотография военных девчат-писарей, сделанная уже в доме-интернате.

Без умиления смотреть на военных подруг нельзя. Возраст, конечно, берет свое. У Таисии Васильевны — проблемы со слухом, Зинаиду Дмитриевну подводит память. И так она теперь у нее устроена, что помнит ветеран все, что было с ней в войну, а то, что в мирное время было, забыто начисто. Были муж, семья.
Теперь почти одна-одинешенька осталась.

У Таисии Васильевны — трое детей, внуки. Была помоложе, каждое лето гостила у них в Финляндии. Они ее в доме-интернате периодически навещают. Время от времени приходит сестра, тоже уже немолодая.

Таисия Васильевна прямо расцвела, когда стала вспоминать свою работу директором гастронома на пр. Карла Маркса — и коллектив у них был работящий, дружный, и тогдашний министр торговли республики Николай Иванович Сафонов высоко оценивал их работу. Хороший был мужик и в общении простой человек.

Обе довольны, что волей судьбы оказались на соседних койках. Говорят, война свела их в лихолетье, а в мирное время общее прошлое согревает душу — как родные друг для друга стали.

Когда надоедает находиться в комнате — спускаются на второй этаж, в просторный холл, подышать свежим воздухом — все какое-то разнообразие в размеренной интернатовской жизни.

Только вот телевизор боевые подруги смотрят редко — то ли изображение плохое, то ли глаза подводят…

Да и зачем им телевизор — у них самих в жизни столько всего было — хоть кино снимай!