Сегодня в гостях нашего блога Мария Кузнецова.
Недавно молодая, известная и модная поэтесса Вера Полозкова выпустила новую книгу стихов – «Осточерчение». Она тут же вышла в лидеры по продажам в книжных магазинах Москвы, и некоторые критики и журналисты увидели в этом символ новой эпохи (вот, для примера, материал, опубликованный одним из крупнейших информационных агентств России).
Восторги по поводу Верочки стали уже так же привычны, как и язвительные подколки в ее адрес (точнее даже, не ее, а вериных чересчур экзальтированных фанатов). Говоря про Веру, часто вспоминают еще одну молодую поэтессу, Алину (Альку) Кудряшеву (она же Изюбрь) – как и Полозкову, ее узнали и полюбили благодаря блогу в ЖЖ. Сегодня многие считают их самыми многообещающими современными поэтами и вообще гениями, явлениями того уровня, который пугает обычного человека. Периодически сравнивают с Пушкиным и – куда теперь без него — Бродским.
Согласиться с этим не могу, хотя и спорить не буду – время покажет. А вот когда говорят, что Полозкова и Кудряшева совершили невозможное, переворот в массовом сознании — они вернули людям интерес к поэзии! – вот тут я позволю себе выразить недоумение.
По-моему, в России интерес к поэзии не угасал никогда. У кого в детстве и юности не было тетрадки (за неимением тогда еще компьютеров), куда мы выписывали любимые стихи? Я уже не говорю о том, что каждый второй из моего, например, студенческого окружения сам писал стихи.
У каждого времени были свои «голоса» и свои «пророки». Евтушенко, Вознесенский, Ахмадулина, Рождественский в 1960-е, когда они собирали полные залы в Политехническом. Тогда же, в 1960-е — Бродский, Уфлянд, Рейн, Горбовский… В 1970-е — Высоцкий, исполняющий свои стихи под гитару. И продолжившие и развившие эту традицию поэты-рокеры в 1980—1990-е – Гребенщиков, Башлачев, Янка Дягилева… В этом смысле Вера Полозкова, которая тоже исполняет свои стихи под музыку – не поет, а именно читает – ничего нового не придумала, что бы ни говорили по этому поводу ее поклонники.
Так в чем тогда смена эпох? Можно было бы принять за некий многозначительный символ то, что раньше поэтический мир принадлежал, по большей части, мужчинам, а теперь на вершинах книжных топов женщины. Да еще и совсем молодые. Але Кудряшевой – 25 лет, Верочке — 27. Свой первый сборник Полозкова выпустила, когда ей было 15 лет (хоть и несолидным тиражом в 350 экземпляров, но тем не менее), а Кудряшева – в 20. Пишут обе с детства.
Но и тут я не вижу ничего такого, с чем мы раньше не сталкивались. Бог с ними, с Пушкиным и Лермонтовым, которые в те же юные годы уже были Пушкиным и Лермонтовым, обратимся к более близкому нам времени.
В 1980—1990-е вся страна говорила о феномене Ники Турбиной. Эту крымскую девочку заметил писатель Юлиан Семенов, когда Ника училась в первом классе. О ней писала «Комсомолка» и другие советские газеты, которые в те времена заменяли интернет. Первый сборник ее стихов – «Черновик» — вышел, когда Нике было всего 9 лет (книгу потом перевели на 12 языков, и по миру она разошлась 30-титысячным тиражом). Опекал юного поэта Евгений Евтушенко. В 1984 году на международном поэтическом фестивале в Венеции Ника Турбина получила главный приз – «Золотого льва». Ей было 10 лет.
Убаюкайте меня, укачайте
И укройте потеплей одеялом.
Колыбельной песней обманите,
Сны свои мне утром подарите.
Дни с картинками,
Где солнце голубее льда,
Под подушку утром положите.
Но не ждите, слышите,
Не ждите.
Детство убежало от меня.
Это стихотворение из никиного сборника «Черновик». Нику всегда вспоминают в передачах и документальных фильмах, которые периодически гоняют на ТВ – про вундеркиндов, чей талант и детская слава принесли им одни несчастья (как и «советского Робертино Лоретти» Сережу Парамонова). Считается, что слишком ранний взлет сломал Нике жизнь – в 16 лет она уже лечилась от нервного срыва в психиатрической клинике Швейцарии, позже начала пить, в 22 чуть не сорвалась с балкона, а в 27 погибла. Самая распространенная версия ее смерти – самоубийство, но вполне возможно, что это был и просто несчастный случай: Ника выпала из окна. В мае исполнилось 11 лет со дня ее гибели.
В биографии Верочки Полозковой есть некие параллели с жизнью Ники. Мама тоже воспитывала ее одна, и отношения между ними, судя по вериным стихам и постам в ЖЖ, не были простыми. Она тоже вундеркинд, начала писать стихи в 5 лет, и не только сборник в 15 лет выпустила – к тому времени она уже экстерном закончила школу и поступила на журфак МГУ. Как и Нику, которой покровительствовали маститые литераторы, юную Верочку опекали Александр Житинский и Дмитрий Быков. Благодаря Житинскому вышел первый верин «взрослый» сборник «Непоэмание».
Впрочем, это не помешало ей потом разругаться с обоими – они устроили холивар на троих на весь ЖЖ, и высказали друг другу много чего лестного. Верочка вообще не особо трепещет перед авторитетами – вот и в «Школе злословия» она не спасовала перед Татьяной Толстой и Дуней Смирновой, хотя те и старались убедить ее в том, что она еще молода, жизни не нюхала и вообще свернула не на ту дорожку.
Верочка же плевала на все заверения в ее литературном самоубийстве, продолжает играть в театрах, выступать в клубах и «заигрывать с хипстерней» — и вот выпустила новый сборник. И если я в чем-то и вижу символ новой жизни, то лишь в этом: несмотря на детство вундеркинда, ярлыки «юного гения» и «нового Бродского», Верочка производит впечатление очень здорового человека – здорового и физически, и душевно. В этом смысле Полозкова — полная противоположность Турбиной. Какая-то она очень полноценная, без всех этих нервных срывов, скандальных любовных историй, лечений от алкоголизма и наркомании… И при этом не перестает писать. Видимо, этим и раздражает тех, кого не трогают ее стихи. Меня, например.
Потому что я реагент, вызываю жжение.
Напряжение,
Легкое кожное раздражение;
Я свидетельство вашего поражения,
вашей нарастающей пустоты.
Восхищаться талантами со сложной судьбой и склонностью к саморазрушению мне привычнее, их как-то проще признать гениями. И это еще один миф — который, надеюсь, и развеют современные поэты.