Не знаю, что нынче позволяют детям, а мне в детстве позволяли многое. Наведешь полную комнату друзей и бесишься там. А папа чинно сидит на кухне, чай нам кипятит, по чашкам разливает, горчичные сухари в вазочку из пакета пересыпает. А если время обеденное, то и чего посущественней перепадало. В смысле по тарелке супа, если он в доме был. А если не было, то папа быстренько умел суп, по его выражению, «сварганить» из попавшихся под руку морковки и картошки.
Но если в гости приходила Лиза, то нам еще и салфетки на стол, застеленный клеенкой, раскладывали. Полотняные. И мы — набесившиеся и счастливые — дули в кухню упиваться чаем с сухарями. И снова там бесились, хохотали до визгу, так что брызги по всему столу. И утирали чайные лужицы полотняными салфетками.
Лиза — моя одноклассница. Мы ее называли раньше Бетка. Потому что имя у нее было необычное — Элизабет. И сама она была необычная. Сейчас принято говорить «афроамериканка». Но это неправильно. Она была «афророссиянка». Короче, папа да и все родители нашего класса относились к ней с придыханием. Чтобы мы ни в коем случае не обидели ее тем, что она не такая, как мы. Папа вел душеспасительные беседы, что я, раз с ней дружу, то не должна ее обижать. Чтобы она не подумала, что это из-за другого цвета кожи. Мне тогда казалось: что за глупости он говорит?! У кого из нас хватит на это ума?! Что же мы — совсем дураки что ли?!
Так мы и жили. С такой простой убежденностью — что обижать человека из-за цвета кожи по меньшей мере глупо, а вообще-то просто подло и мерзко. И тут на днях в США устроили некие санкции по отношению к России. И тут же внезапно выяснилось, что Президент США — человек с другим цветом кожи. Для меня это стало откровением. Вот честно. Я не могла себе представить, что люди, которые у меня «в друзьях» в социальных сетях (а там, как вы знаете, далеко не все друзья, но все же люди знакомые — вдумчивые, разных взглядов, в том числе и коммунистических, и либеральных, и прочих-прочих) — так вот они, все эти разные люди, начали… хм, не могу подобрать слова — издеваться над Бараком Обамой. В том смысле, что он… я даже не знаю, как выразиться. Что он черный. А значит, где-то рядом с обезьяной. И в отдалении даже замаячила пальма, с которой он якобы слез.
Единомышленники, друзья, коллеги, читатели — все! Обращаюсь к вам с вопросом. А мы-то с вами после этого — откуда? Мы-то откуда слезли? Человек прошел непростой путь, многое преодолел, добился, между прочим, уважения людей — во всяком случае уважения половины населения огромной страны. Он первый сумел переломить стереотипы, которые прочно сидели в головах у этого населения. Он принимал трудные решения, в том числе непопулярные. Они многим не нравятся. С ним можно и нужно спорить, можно одобрять или не одобрять его действия. Но вот так — про обезьяну… Это по меньшей мере не по-человечески.
И это говорим мы. Мы, взрослые люди, которые всю жизнь гордились тем, что у нас многонациональная страна. Мы гордились своей помощью бедным братским государствам, в том числе, кстати, и тем, где не было ни одного гражданина с белым цветом кожи. Где же логика? Если это бедный необразованный негр, которому мы шлем гречку или автоматы, то мы не считаем его с пальмы, а если этот негр из огромной страны, негр, закончивший Колумбийский университет по специальности «международные отношения», то считаем.
И отчего же так получается? Только потому, что Барак Обама ввел санкции в отношении двух десятков граждан России. У них теперь проблемы с визами и счетами. Простите, а не в отношении ли этой небольшой группы людей мы сами еще совсем недавно требовали ввести санкции? Мы требовали этого у Президента России Владимира Путина. Да еще какие санкции! Уж во всяком случае пожестче, чем те, что ввел добрый Президент Америки. Мы требовали обобрать их до нитки, потому что мы называли их главными коррупционерами страны, мы требовали их изгнать со всех постов, выслать за сто первый километр, посадить и вообще четвертовать. Но как только им отказали во въезде в США, куда мы сами требовали их больше не пускать, а также их детей, которые там учатся в тех же колумбийских университетах, потому что нас бесит, что они там учатся в то время, как наши дети такой возможности не имеют, нас бесит, что они говорят нам о патриотизме, а сами держат в зарубежных банках свои многомиллионные счета, — так вот как только их этого всего лишили, как мы тут же предъявили президенту Обаме пальму. Я прошу прощения, если Обама слез с пальмы, то откуда — Мизулина? Где ваша логика? Прошу прощения, что напоминаю, но совсем недавно обвинение в этой же самой пальме мы все — и либералы, и консерваторы, и коммунисты — мы предъявляли Мизулиной за все ее законодательные инициативы. Сейчас мы отомщены. За нас ей отомстил Обама. Чем мог, как говорится. А мы его — в топку. Не вижу логики.
А дальше мы посмотрели на то, как с Президентом другой страны позволяют себе разговаривать наши правители, наши телеведущие, и начали его попросту, как сейчас это называется, «троллить». Гадить исподтишка. И всячески веселиться по этому поводу. Мы и сами пишем, и чужие объявления выкладываем, где «официально запрещаем» ему всякую чушь. Допустим, зайти на рынок или в парикмахерскую. И тут я опять вас спрашиваю — где логика? То есть упырям, которые бьют своих жен и детей, к примеру, или взяточникам, насильникам, хамам и хулиганам — да всем, кто портит жизнь окружающим людям, то есть нам с вами, — в чебуречную на Казанском вокзале можно, а Бараку Обаме нельзя. Окей. Ему нельзя в магазин «Мед». В отделение анестезиологии и реанимации №2. В общагу №3. В шиномонтаж на окраине. Также нельзя лайкать записи некоего Овечкина и играть в игрушки милой 12-летней девочки. Всем остальным-то можно.
Помимо того, что это звучит совершенно абсурдно, потому что вряд ли можно себе представить ситуацию, чтобы Барака Обаму потянуло поменять колеса в нашем шиномонтаже, нажать на сердечко хотя бы одного из наших соотечественников, будь он даже семи пядей во лбу, а равно — купить прополис в местной лавочке, помимо всего этого давайте задумаемся вот о чем. Когда я была маленькая, у нас была холодная война с Америкой. Мы постепенно растопили этот лед. Этому способствовали в том числе и дети — две девочки: Саманта Смит и Катя Лычева. Вместо того, чтобы «официально запрещать» главам недружественных государств играть в их игрушки, они написали письма, где рассказали, что их народы добры и открыты для общения, съездили в эти страны и подружились со сверстниками. У нас начались обмены студентами. Я лично налаживала дружественные отношения после холодной войны. К нам в гости приходили двое американцев, мы их кормили калитками и тортом. Мы смеялись и утирали лужицы полотняными салфетками. И что теперь — мои калитки сведены на нет? Папины салфетки перечеркнуты? Ради чего?
Чтобы подытожить все вышесказанное, напишу следующее. Уважаемый Барак Баракович. Я понимаю, что это прозвучит абсурдно, но если вдруг совершенно случайно вы окажетесь в Петрозаводске, я официально вам разрешаю зайти ко мне домой, посмотреть мой телевизор, воспользоваться моим компьютером, съесть бутерброд и выпить чаю. Не обращайте внимания на ямы во дворе. На неухоженность стен и улиц. На мусор рядом с урнами. У нас так. Мы не умеем наладить свое хозяйство. Мы совсем недавно слезли с пальмы, надо полагать. Мы не умеем жить по-человечески. Нам лень что-то сделать для других. Мы воруем, поэтому нам вечно не хватает денег на что-то хорошее. Просто закройте на все это глаза и войдите в мой дом. Мы живем небогато, но входящих у нас принято угощать.
Так всегда у нас поступали с гостями, которые приезжали к нам издалека. Их приглашали домой, сажали к столу. Специально, конечно, людей, с которыми находишься в конфронтации, с которыми возникли разногласия, к себе в гости не звали. Но если от человека отворачиваются все до единого, должен же найтись хоть один сумасшедший, для кого голод и усталость ближнего окажется важнее конфронтаций с ним. Кстати, я тут сообразила, что по идее это должно касаться всех. Так что это касается и Владимира Владимировича. Заходите и вы, если что. Чего там.