Что таится в зазеркалье

Текст: Варвара Кондратьева

Фото: Варвара Кондратьева, Мария Воронина

 

Летом этого года Первомайский проспект украсили новые объекты стрит-арта — волшебные, сияющие, искрящиеся в лучах солнца. Автора этих замечательных поделок оказалось найти несложно: пройдёшь немного по улице — и уже видишь молодого парня, увлеченно занятого новой работой. Знакомьтесь: Роман Морра.

Мне стало любопытно узнать подробнее о том, как родилась идея подобного украшения улиц. Роман оказался человеком открытым и с удовольствием ответил на мои вопросы.

— Занимаетесь ли вы искусством (в том числе прикладным) профессионально, или это хобби?

— Это хобби. К сожалению, профессионально этим я не занимаюсь. Если совсем честно, то импульсом послужило первичное увлечение экологизмом (есть теперь такое современное понятие — экологист, то есть активист-эколог). Я провел полгода в Анапе, вычищая мазут с пляжа Бугазской косы, влюбился в историю с природой. Когда вернулся, то увидел, что у нас в Петрозаводске огромные проблемы со свалками, начал бороться с этим и параллельно выяснил, что выбрасывается очень большое количество зеркал. Начал потихонечку их собирать. Подходишь, видишь такое выброшенное зеркало, молоточком — тюк-тюк-тюк, по частям — в пакет, — все, у тебя уже есть материал.

 

 

Из своего окна я смотрел на отколотый кусок бордюрного камня, который у нас лежит под окнами уже лет пять, и никто с ним ничего не делает. Пришла мысль: ландшафт как будто бы портится этим камнем… Давайте-ка мы его немножко украсим! Так зародилась история первого проекта, в начале камень был просто хаотично обклеен зеркалами. Потом подумал, что было бы славно украсить зеркалами свой балкон. У этого проекта — утилитарная функция: отражать лучи света, чтобы в квартире было не так жарко. Начал украшать — и увидел форму хвоста. Мысленно связал хвост на балконе с бордюрным камнем и начал притаскивать на газон новые камни, которые бы подошли для создания формы тела змеи, высовывающейся из-под земли. Все бы ничего, но, не имея автомобиля, приходится все носить на своем горбу. Спасает лонгборд, который можно нагрузить стокилограммовым камнем и прикатить…

 

 

Постепенно змея начала удлиняться, становилось все больше и больше камней, потом я поменял изображение головы, потому что она недостаточно читалась, и дальше «Остапа понесло»! После этого уже был «Петроглиф» на Первомайском проспекте, а дальше просто начал плясать от формы: идешь, видишь где-то камень или какое-то прекрасное место, где можно разместить инсталляцию…

— Большинство ваших объектов выполнено в технике зеркальной мозаики. Есть ли какая-то особая причина для выбора именно этой техники?

— Увлечение Гауди, то есть итальянской мозаикой, у меня началось давно. Последний проект — «Забытая лестница» — выполнен как раз как будто бы в стиле Гауди, единственное, что там нет затирки, поэтому не до конца аутентично и автохтонно. Почему вообще зеркальная мозаика — да потому что в Карелии света мало, хочется, чтобы этого света было больше.

Если говорить о концептуальном смысле, то замысел в том, чтобы человек, который бежит в пылу своих рутинных своих дел, отвлекся от потока, остановился, а блестящие камешки очень сильно привлекают внимание, подошёл к ним, вгляделся в них, вгляделся в самого себя. Это история про саморефлексию, самоощущение. Ну и, опять-таки, зеркала отражают свет, света будет больше, здорово, классно, очень сильно хочу, чтобы в Карелии было ярче.

 

— Откуда приходят сюжеты, например, рыба-пиранья и зеркальные петроглифы?

— «Пиранья» — это запоротый проект, там изначально должна была быть более узнаваемая голова змеи (люблю змей). Не получилось. Увидел форму пираньи, пошел дальше от пираньи — получилось ярко, читаемо, просто.

 

 

«Петроглиф» — дань краю. У нас есть известные петроглифы, в частности, это «Охотник», «Бес», заклейменный православным крестом, сцены охоты... Танцующие человечки — их не так много и они менее популярны. Большое упущение, что они недооценены, мне они кажутся более атмосферными, смешными, веселыми, они мне дико нравятся.

 

 

«Забытая лестница» возникла от формы — просто шел мимо, увидел три параллельных камня, подумал, что только эти три камня обклею, начал зачищать — нашел лестницу. «Лестница» — это, конечно, восторг, пока что это мой самый любимый проект, не считая большого петроглифа под мостом, но, к сожалению, место для него было выбрано неудачно…

— Я с большой печалью заметила, что некоторые арт-объекты не устояли под натиском вандалов, кроме «Петроглифа» под мостом, еще и первая версия «Тополиного Духа»... Вы к этому относитесь?

— Стрит-арт — это история заведомо про то, что объект будет подвержен более агрессивной среде, в том числе человеческой, любой мурал на стене будет выцветать намного быстрее, чем картина, висящая в галерее. Но в этом —дух стрит-арта.

 

 

История «Тополиного Духа» — это единственная попытка работать не с камнем, а с мертвым деревом. Получил за это втык от многих сердобольных бабушек, которые ругали меня за то, что у деревьев нет ног, чтобы убежать от глупых людей, получил пару вызовов в полицию за этот объект, и совсем не является аргументом то, что я — экологист, за деревья горой, никогда бы в жизни я на живое дерево не полез! Люди видят, что какой-то татуированный товарищ копошится в дереве — не-хо-ро-шо! Если не закладчик, то вандал. Разломали зеркало. Когда я пришел менять его, уже все было разломано — и рамка в том числе. Правда, рамка рядом не валялась, и в радиусе метров пятидесяти я ее тоже не нашел, могу предположить, что ее оторвали и украли — таким образом, я готов зачесть это как признание моего творчества. То есть, кража, можно считать, — это форма восхищения.

Вообще к вандализму отношусь «постольку, поскольку». Естественно, меня это расстраивает, потому что сил вкладывается много, работы делаются на потеху народу, а не какому-то одному товарищу, который хочет научиться метко бросать камни. Поэтому обидно. Готов я к тому, что это будет разрушаться? Да, готов. Хотел бы я, чтобы они просуществовали дольше? Очень сильно хочу.

Столкнувшись с проблемой вандализма, начал выбирать места только под онлайн камерами «Ситилинка», таким образом постоянно есть возможность хотя бы видеть, что объект на месте. Это, возможно, спасет часть объектов от совсем обезбашенных вандалов.

 

 

«Петроглиф» под мостом — как оказалось, появился на месте заведомо неудачном. Хороший ориентир, будет ли существовать твой арт-объект или нет — это количество тэгов, то есть, когда граффитисты учатся расписываться, и если вот таких тэгов рядом много, то конечно, место не очень проходное, значит, у них есть возможность там тренироваться, значит, и полиция там не сильно всех гоняет или эти места скрыты от глаз прохожих. Соответственно, там не стоит делать зеркальную мозаику — ее сломают. «Танцующий петроглиф» — тому подтверждение (я называю его «Мистер Факушкин», но глобально, мне кажется, это «Танцующий петроглиф»).

Вернемся к «Тополиному Духу». Ну, украли и украли, сломали и сломали. Сделал антивандальную рамку, массивную такую, на длиннющие саморезы посажена, удачи ломать теперь, господа вандалы! К сожалению — да, один процент всегда будут разрушать. Однако и разрушение — это тоже, наверное, форма диалога с художником, просто не совсем та, которую желаешь. Но — один черт: искусство без зрителя — не искусство.

 

 

— Любое произведение уличного искусства — это еще и диалог с городом, его жителями. Что Вы хотите таким образом привнести в жизнь горожан?

— Касательно того, что это общение с жителями, — это абсолютная правда, и поэтому мне стрит-арт нравится. В идеале стрит-арт должен быть доступен, понятен и воспроизводим. То есть история с битыми зеркалами — она может повториться абсолютно любым человеком, там не нужно иметь какого-то высокого профессионализма в укладке плитки или еще чего-то; нет, просто нужны желание, время и не очень большие средства на материал.

Хочу, чтобы была возможность рефлексировать, зацепиться взглядом за что-то красивое. Несмотря на то, что люди живут в Карелии, многие никогда не бывали на петроглифах. Картинки-то мы все эти видим, а вот ощутить, как выбивка проступает при особом падении луча солнца, — вот это ощущение я и пытался передать как раз большим петроглифом под мостом. Все имеют право на красивое. Я думаю, что это прямо неотчуждаемое право, которое должно быть дано всем и вся. Хочу, чтобы любимый город сиял, чтобы было ярче, светлее, хочу, чтобы город развивался, было больше точек притяжения, хочу, чтобы он стал чище и красивей.