Дорога в советский рай. Трагедия американского финна в Карелии
В урочище Сандармох под Медвежьегорском в Карелии, на месте массовых расстрелов, где с 1934 по 1941 год были убиты более 7,5 тысячи ни в чем не повинных людей - жителей Карелии, заключенных и спецпоселенцев Белбалтлага, узников Соловецкой тюрьмы, - в этом августе, в год 80-летия Большого террора, появилась еще одна свежая могила. Под фото на памятной плите – надпись на английском: «Enoch Mattias NELSON. Fort Bragg, USA. 02.01.1897 - 05.03.1938».
Страшная находка
Точкой отсчета в поисках последнего пристанища своего деда, уроженца калифорнийского Форт Брагга Энока Нельсона, для бывшего жителя Петрозаводска, а ныне дальнобойщика из США Сергея Нельсона стала неожиданная находка в семейном архиве – дубликат справки Военного трибунала Ленинградского военного округа о реабилитации.
В ней сообщалось, что дело по обвинению гражданина Нельсона Янока-Энока Яковлевича, до ареста работавшего директором Ухтинского промкомбината в Карелии, отменено и прекращено за отсутствием состава преступления. По данному делу Нельсон Янок Яковлевич реабилитирован (посмертно).
Нам в детстве родители никогда не рассказывали про деда. В семейном альбоме хранилась старая фотография, на которой была изображена группа каких-то странных людей.
Не один раз, перелистывая страницы семейных реликвий, я видел это фото. А когда подрос, спросил у отца, что за люди на нем изображены. Отец указал пальцем на одного из группы: "Это твой дед", - вспоминает внук Энока Нельсона Сергей Нельсон.
О судьбе деда, американского финна, в семье годами хранили молчание. Взрослые если и вспоминали его, то только шепотом. Потому и Сергей, как-то случайно обнаружив в ящике серванта справку о реабилитации, тайком от взрослых рассказал о ней брату.
А спустя несколько лет, в 1992 году, решил пойти дальше и направил запрос об уголовном деле в отношении Энока в Министерство безопасности (КГБ) Республики Карелия.
Главный вопрос был: что стало с Эноком Нельсоном? Не хотелось верить, что человек может сгинуть как травинка, будто его никогда и не было.
В письме за подписью заместителя министра безопасности Валентина Шмыкова сообщалось, что Янок-Энок Нельсон был арестован 20 января 1938 года Калевальским РО НКВД Карельской АССР и необоснованно обвинен в том, что "с 1933 года являлся участником контрреволюционной организации, занимался шпионской деятельностью, создал в промкомбинате шпионско-диверсионную группу". Постановлением Комиссии НКВД ему была назначена высшая мера наказания - расстрел, которая приведена в исполнение 5 марта 1938 года.
Сведений о месте захоронения Нельсона Э.Я. в Министерстве безопасности Республики Карелия не имеется и установить его не представляется возможным»,
- сухие строки документа не оставляли надежды.
В ответе также сообщалось, что смерть Нельсона Э.Я. была зарегистрирована в отделе ЗАГС исполкома Петрозаводского городского совета народных депутатов 22 февраля 1957 года (спустя 19 лет после гибели!).
Еще было сказано, что Нельсон Э.Я. в анкетных данных архивного уголовного дела указывал в 1938 году, что его семья состоит из четырех человек: жена Нельсон Александра М., 30 лет, и трое детей в возрасте от 8 месяцев до 11 лет.
В отношении других родственников имеется следующая запись: "В Америке 3 брата - Нельсон Арвиль, Калл, Арво (на самом деле в Америке оставались братья Арвид, Ричард и Чарльз. По всей видимости, следователю было всё равно, как зовут братьев, он написал первое, что услышал), 3 сестры, все замужем".
О себе Нельсон рассказал, что до прибытия в Советский Союз в Америке 14 месяцев служил в американском военном флоте. В СССР прибыл в 1921 году и работал лесорубом на лесоразработках.
Исповедь подростка
То, как в ночи палачи забирали из дома главу большого семейства, на всю оставшуюся жизнь врезалось в память его самых близких. 11-летний Женя Нельсон был так потрясен увиденным и пережитым, что запомнил все до мельчайших подробностей.
Младшего сына, восьмимесячного Гену, в этот страшный час мать только что накормила грудью, и он уснул в своей кроватке-качалке. Средний, Виктор, ему было всего 4 года, запомнил только, как люди в форме бесцеремонно хватали книги с полок, встряхивали их и кидали на пол. Не имея понятия о том, что происходит, позже он тоже заснул в кресле.
Став взрослым, пережитое Евгений во всех подробностях изложил на бумаге, но никому никогда об этом не рассказывал.
И только после смерти старшего брата, разбирая бумаги в его санкт-петербургской квартире, средний брат, петрозаводчанин Виктор Энокович Нельсон, обнаружил среди них этот рассказ под названием "Как забирали моего отца, воспоминания 11-летнего подростка".
С нетерпением он стал листать страницы общей тетради в черной обложке, написанные убористым почерком, и картина того памятного вечера предстала перед ним во всех деталях.
Вечером 20 января 1938 года жившие тогда в Ухте (так раньше назывался карельский поселок Калевала) Нельсоны – дружная многодетная семья директора местного промкомбината – ждала отца с работы к ужину, когда в сенях раздались какие-то голоса, послышался голос отца. На глазах растерянных жены и маленьких детей вошедшие приказали Эноку сесть на стул в углу у печки в гостиной и не двигаться, а сами начали обыск.
Старший сын, 11-летний Евгений, стоявший на пороге в ночной рубашке и босиком, пытался защитить отца и кинулся к нему в угол.
Папа, кто эти дяди? Что случилось?
– путая английские и финские слова, закричал он. Человек маленького роста схватил его за шиворот и резко отбросил в сторону, прямо на качалку, о которую мальчик разбил себе коленку.
— Ишь, по-русски даже не хочет говорить, щенок! - сказал он.
— Не надо, Энок! - закричала мать, видя, что отец поднимается со стула.
Старший рывком выхватил откуда-то из-за пазухи наган, приставил дуло к затылку отца, прорычал: «На тот свет всех твоих выкормышей отправить вместе с тобой хочешь?».
Большой и сильный, выше всех этих людей ростом, отец медленно опустился на стул и закрыл лицо руками. А мальчик, хромая, опять бросился к отцу. Маленький человек протянул руку, чтобы перехватить мальчишку, но тот впился зубами в эту протянутую руку. Человек, вскрикнул и пустил матом, неслыханным в этих стенах, вырвал руку, другой толкнул мальчишку от себя и вслед ударил ногой.
Удар ногой в сапоге пришелся прямо в подбородок, рот мальчика наполнился кровью. (След этот так и остался на лице Евгения на всю жизнь.)
Так тянулась эта страшная январская ночь, перевернувшая всю жизнь этой семьи. Она стали семьей врага народа, семьей троцкиста, хотевшего еще, по слухам, отсоединить Карело-Финскую республику от СССР и присоединить ее к Финляндии.
Красивая идея
На самом же деле в 1921 году, сразу после Октябрьской революции, Энок Нельсон вместе с тысячами своих соотечественников одним из первых прибыл в Советскую Россию с искренним желанием помогать строить социализм.
В Петрозаводске он работал в авторемонтной мастерской, заведовал автобазой, а затем переехал в Ухту (нынешний поселок Калевала), где руководил промкомбинатом.
Впрочем, совсем скоро стало очевидно, что из-за океана все выглядело гораздо красивее, чем в реальной действительности. Своими впечатлениями о жизни в чужой стране Энок подробно делился в письмах старшему брату Арвиду, оставшемуся в Америке, и просил его о помощи. Братья были очень дружны, и содержание этих писем из Страны Советов не могло не насторожить родного человека.
Из письма Энока брату:
"Дорогой брат Арвид. Я уехал прошлым летом, чтобы наполнить большим содержанием свою жизнь, и вот я в этой бедной стране, где тысячи людей раздеты и голодают и условия их жизни весьма печальны.
Я хотел бы, чтобы ты прислал мне одну пару выходных туфель, одну пару ботинок для лесорубов, пару зимних ботинок, две пары плисовых штанов, два комбинезона, пояс, подтяжки, хлопчатобумажные и шерстяные носки...
И последним в списке будут продукты, что тоже является сложной проблемой здесь сегодня. Главное – бекон, сахар, кофе, мука. Затем менее важное: сода, сухое и консервированное молоко, сухофрукты, можно консервированные супы. С жиром здесь тоже плохо…".
В 1933 году переписка прекратилась. Неожиданно Энок пропал. О том, что могло случиться, Арвид мучился в догадках. Тогда ему было неизвестно, что бдительные спецслужбы стали предусмотрительно оставлять письма Энока у себя. А зимой 1938 года 41-летний Энок был арестован и спустя чуть больше месяца расстрелян в Сандармохе.
Жизнь после смерти
У любого умершего есть свидетельство о смерти. У Энока Нельсона их два. Одно, лживое, было выдано в 1957 году. Такие раздавали направо и налево по поводу всех реабилитированных. Согласно ему Энок умер от абсцесса печени. И второе, выданное в 1990-м, – подлинное, в котором была указана истинная причина смерти - расстрел.
Сын Энока Нельсона, преподаватель Петрозаводского государственного университета Виктор Энокович Нельсон, перелиставший много расстрельных дел в архиве местного КГБ, рассказал: все они были написаны как под копирку: протокол, выписка из протокола допроса тех, кто оклеветал, протокол допроса.
Сознался сразу – 10 лет каторги. Согласился с обвинением после жестоких побоев – в деле появляется запись «1-я категория», что означает расстрел.
Виктор Энокович горько заключает:
— Сколько невинных жизней погублено! Как когда-то сказал мой старший брат Евгений, несколько лет прослуживший в СМЕРШе, гестапо – младенцы по сравнению с тем, что творилось у нас в эпоху сталинизма.
Где палачи исполнили приговор, семья Нельсонов узнала после того, как в 90-х годах в нескольких номерах республиканской газеты «Ленинская правда» были опубликованы «Поминальные списки Карелии». С волнением Виктор Энокович вчитывался в каждую строчку, сделал выборку из списка, из которой стало очевидно, что в ночь на 5 марта 1938 года в тайном могильнике под Медвежьегорском были одновременно расстреляны 76 политзаключенных. Все они были жителями Калевалы, и только один из Кеми.
Само же место расстрела – урочище Сандармох - было найдено петрозаводским общественником и правозащитником Юрием Дмитриевым гораздо позже. Сколько лет прошло, а люди все еще не теряют надежду найти здесь своих близких
«Память прошлого» настигала детей Энока самым неожиданным образом. Когда в 1953 году Виктор Нельсон призывался в армию в городе Беломорске (до этого он ни в каких документах не писал, что отец был арестован в 1938-м), какой-то работник военкомата написал, что отца репрессировали. Но все же ему дали повестку и отправили служить на Северный флот. Из Североморска призывников стали отправлять по месту дальнейшей службы.
Виктора же никуда не отправляли, несколько раз вызывали к какому-то майору в морской форме с зелеными просветами на погонах, он все расспрашивал про отца. Так прошел месяц, второй…
— Как, оказалось, ждали ответа из Москвы. Детей репрессированных в авиацию и на флот при жизни Сталина не брали. Но так как я призывался уже осенью, а Сталин умер 5 марта этого года, в верхах уже шли изменения. В конечном итоге меня переодели и отправили учиться в школу авиационных механиков. Вот так всю жизнь и вспоминаю: вовремя умер Сталин, а так бы мне не пришлось служить в авиации и летать на самолетах, — подытоживает Виктор Энокович.
Вернулся на родину
20 лет назад драматическая судьба деда, председателя финской социалистической партии в американском Форт Брагге, привела из Петрозаводска в Америку его внука Сергея Нельсона, сына среднего и единственного оставшегося в живых из детей Энока Нельсона.
Сергей нашел за океаном родственников, которые по-прежнему живут в том самом Форт Брагге, куда так и не вернулся его дед. А вскоре и сам перебрался на историческую родину своего деда. Изучил английский язык, устроился работать дальнобойщиком.
Своего младшего сына Сергей назвал в честь деда — Эноком.
Разыскал родственников за океаном Сергей Нельсон через объявление в одной из финноязычных газет, которая выходит в Америке. Объявление попалось на глаза Аллану, сыну старшего брата Энока Нельсона, и он написал письмо Сергею. Так долгая и страшная память восстановила семейные узы живущих на разных континентах людей, разорванные сталинским режимом.
В 2005 году Аллан Нельсон, в разные годы работавший дипломатом в американских посольствах разных стран, написал и издал в округе Мендосино, штат Калифорния, книгу "The Nelson brothers». Эту книгу Аллан писал в течение девяти лет, взяв за основу переписку между двумя братьями, один из которых, Энок, был его дядей, а второй – Арвид, отцом. Один уехал в Советскую Карелию строить социализм, другой остался в США работать редактором финноязычной газеты "Тyömies".
Сандармох. Страшная память
Идею побывать в Сандармохе, где нашел свое последнее пристанище его дед, Сергей Нельсон вынашивал несколько лет. И вот в этом августе, приехав в очередной отпуск из Форт Брагга в родной Петрозаводск, ее осуществил.
В Сандармох Нельсоны – единственный оставшийся в живых сын Энока, 83-летний Виктор Энокович Нельсон, его сын Сергей, невестка, внуки и правнук - почетным эскортом, состоявшим из трех машин, приехали не с пустыми руками.
Из Форт Брагга, с бывшего фамильного ранчо Нельсонов на вершине Туннельного холма, Сергей привез горсть земли, рассказав при этом:
Землю эту я взял рядом с крыльцом, на котором со старшим братом Арвидом и его маленьким сыном Алланом на коленях Энок сидел на прощание перед отъездом в Россию.
Родным Энока Нельсона неизвестно, в какой именно из этих страшных расстрельных ям, зияющих осевшими от времени прямоугольниками на огороженном участке сумрачного леса, покоится прах дорогого человека.
Возле одной из них, на пригорке у самой дороги, под корабельными соснами, так похожими на те, которые когда-то тесал молодой Энок в Калифорнии, из кирпичей и глины они возвели памятное надгробие.
Печальное место облагородили кустиками северной брусники и мхом. Сверху на плите прикрепили фотографию Энока, оригинал которой всю жизнь провисел на стене в доме его брата Арвида, а высоко на стволе – американский флаг.
Полотнище привязали к дереву траурными черными лентами, теперь они развеваются на ветру в знак вечной скорби.
Так человеческая память, которой оказались не страшны ни годы, ни расстояния, оказалась сильнее смерти. Благодаря этой памяти невинно убиенный сталинским режимом американский финн Энок Нельсон обрел наконец могилу.
Фото: автор, Сергей и Екатерина Нельсон и из семейного архива
