Совсем недавно  в Заонежье сгорела часовня ХVIII века. Если найдут поджигателей, то накажут.  И правильно, часовня – памятник архитектуры, достояние республики. А вот если бы часовня сама рухнула, то и виновных бы не было. Она же ничейная, хоть и памятник… Такие у нас законы.
У нас в Карелии всего много, и памятников тоже, только исторических деревень  100 штук. Правда, большинство из них нежилые, ну  те, в которых есть постоянные жители, тоже приходят в запустение, как, например, историческая деревня Кубовская, что находится за двумя реками в четырех километрах от поселка Кубово Пудожского района.
Уезжает народ: работы нет, школы нет, даже  дороги нормальной нет. Если паромная переправа через Водлу  периодически  действует, то снесенный несколько лет назад ледоходом мост через  Колоду не восстановили. Вместо него натянули подвесной пешеходный, да и тот нынче провис до самой воды так, что местные бабушки с опаской переступают по его дощечкам, когда идут   в единственный  поблизости магазин поселка Сплавной участок.

Доподлинно известно, что Кубовская, или Усть-Колода, как ее еще называли, уже существовала  в 1582 году. Об этом свидетельствует «Писцовая книга Заонежской половины  Обонежской пятины». Так что в этом году  Кубовская отмечает 430-летие. Но солидный  статус «историческая» ей присвоен не по возрасту, а потому, что в ней сохранилась первоначальная  планировка: дома стоят вдоль берегов двух рек –   Водлы и Колоды, некоторые  из них построены местными мастерами-плотниками еще в позапрошлом веке,  а во второй половине прошлого здесь записывали легенды, сказки, песни, частушки…  Ну и  нынешние жители много хранят в памяти из того, что было…Словом,  не деревня, а жемчужина, имеющая большое значение  для сохранения культуры и самобытности русского народа.

Вкус хлеба 
В доме у Лидии Антоновны Савиной вкусно пахнет пирогами.
- У меня   пять печек, - улыбается она. - Конечно, главная - русская печь, но пользуюсь и электрическими духовками, микроволновкой,  электронной хлебопечкой. С этой-то  никаких проблем: загрузил ингредиенты, поставил программу и жди готовый хлеб.  А вот с большой печью надо повозиться, тут и сноровка нужна, и навыки.   Я ведь пекарь,  всю жизнь  работала  в деревенской пекарне да на Сплавном участке. Теперь на пенсии.
Но без дела ей сидеть не приходится.  Летом приезжают дети да внуки. Каждый день  она баловала их пирогами.

 - Нынче в лес за ягодами ходила по два раза на  неделе, - рассказывает она. - А в другие дни выйду в огород, там тоже всего можно найти для начинки: и ягоды, и картошка…  Если  мои рыбаки с реки рыбки принесут – будет рыбник.  А вот зимой скучно: все разъедутся, но дел-то  хватает:  надо дорожки от снега прочистить, дрова принести, печь истопить  да и  козу, кур покормить. И хорошо, что в движении, не засидишься.
Но деревенским бабушкам сидеть не приходится. Не привыкли они без дела, вот и сейчас с удовольствием откликаются на просьбы. К ним частенько приходят  школьники  из    Кубово, расспросить о прошлом деревни. Они собирают летопись  Кубовской. Уже есть записи о почти 200 ее жителях, тщательно фиксируют они воспоминания ветеранов.  Ну а пожилым женщинам  в удовольствие рассказать о прошлом, может, чего полезного и запомнят.

Женский уговор
Александра Аркадьевна Бархатова   в молодости была красавицей. Это и сейчас видно –  не только на снимках с  шикарными косами, но и по стати, что она сохранила в свои годы. Говорю ей об этом, а она вроде и не слышит комплимент. Не принято у деревенских людей себя хвалить.

-  Муж мой утонул в 28 лет. Осталась с тремя сыновьями. Детей надо было поднимать, - рассказывает она.- Бралась за любую работу. По специальности я агроном,  но была  и  бригадиром животноводческой бригады,  зоотехником, и, наконец, учетчиком, бухгалтером.
В доме, где Александра Аркадьевна теперь одна, когда-то жили вместе три ее маленьких сына, свекровь и мама. Это были  замечательные сильные женщины.  Ее свекровь, Екатерину Алексеевну Бархатову, деревенские звали «бабий рыцарь». Девушкой работала она на лесозаготовке, однажды  за сезон лучковой пилой напилила  1500 кубометров леса. Стала лучшей среди женщин-лесорубов Карелии. И вообще, где было трудно, туда  и шла, ничего не боялась.
Мама Александры Аркадьевны, Вера Петровна Бычкова,  была сказительницей. Она знала много старинных песен, легенд, а  в книге «Пудожские сказки» есть записанные  от нее. Присказки и поговорки так и сыпались из ее уст. Этот дар  передала она и своей дочери.
- Жили бедно, перебивались с костяного бульона на костный, - рассказывает о том времени  Александра Аркадьевна.
– Но как  три хозяйки, три женщины уживались в одном доме? – удивляюсь я.
- Мы договорились, что раз в год собираемся вместе и высказываемся как на духу, без обид. Мы могли обо всем договориться. После смерти мужа сказала: «Кто бы что ни говорил, а в кино я ходить буду».  Кино  любила,   да и это  было единственное время, когда я могла отдохнуть.  Поэтому как только в клубе киносеанс, я туда.  Мама  за мной не  спешила, сначала  спрашивала, не пойдет ли в кино  Екатерина Андреевна, и если та не отказывалась, то  сама оставалась с детьми. Но чаще свекровь оставалась дома,  она почему-то не любила ходить в клуб.
Народная мудрость, наверное,   и заключается в этом умении договориться, а еще во внимании к другим,  в способности выслушать, понять собеседника.  Может, потому  Александра Аркадьевна  принимает школьников,  усаживает на лежанку, угощает их чаем. Это тепло родного дома, родной земли. Оно с человеком на всю жизнь.

Хранитель истории
Сколько интересного хранит память этих женщин, но они, рассказывая о былом, все время вспоминают своего земляка Бориса Павловича Фофанова. За последние десять лет  он сделал, кажется, невозможное: восстановил  церковь Смоленской иконы Божьей Матери,  построенную еще в 1888 году, вернув прихожанам здание, в котором с тридцатых годов прошлого века был клуб.  По его инициативе  в деревне установлен мемориал всем  жителям Кубовской,  погибшим  на фронтах Великой Отечественной войны.  Его усилиями в опустевшем здании  устроена гостиница «Усть-Колода». Вот только нынешним летом она так и не распахнула свои двери, хотя были желающие приехать. Но не сложилось, ведь не каждому хочется оставлять машину где-то на противоположном берегу, да и у Пудожского краеведческого музея, к которому относится гостиница, возникли какие-то трудности.  В  общем,  жаль, что тот, кто хотел побывать здесь, не смог этого сделать. А места здесь меж двух рек очень красивые, и целебный источник   есть.
К сожалению, не удалось увидеться  с Борисом Павловичем, он хоть  пудожский житель, но часто навещает свою малую родину... Зато встретила меня его «полномочный представитель» Людмила Павловна Фепенова. Распахнула двери  «Музея  ремесла и быта русской избы», который он организовал в  своем родовом доме. Все здесь, как при его родителях: и материнский ткацкий станок, и старинная кровать, люлька, оттоманка, патефон, и, конечно,  разнообразная орудия сельского труда. Эти фонды пополняли  всем миром. Здесь же и книги, которые написал Борис Павлович о своей деревне.

Он человек известный в Пудожском крае, заслуженный работник культуры Карелии.  Вся его  деятельность  связана с кино. Работал киномехаником –  придумал передвижной кинозал-вагон для лесорубов, в Пудожском детском доме  организовал детскую киностудию, снимал с ребятами фильмы. Работал директором Пудожской киносети, устраивал в клубе Кубовской творческие встречи с советскими кинозвездами первой величины… Теперь об этом событии напоминают фотографии Марины Ладыниной и Николая Крючкова в другой экспозиции –  в досуговом центре, который, кстати,  тоже сделал  Борис Павлович.   Здесь  собраны интересные материалы.Сколько же талантов выросло на этой земле! Это  сказительницы Вера Бычкова,  Ефимия Фофанова, Акулина Омелина, полный кавалер Георгиевских крестов, ставший офицером-кавалеристом и получивший именную саблю  Сергей   Халаимов,  заслуженный работник  культуры Карелии  Клара Стасюк,   умелый охотник Тимофей  Батасов, с 12  метров  убивший наповал медведя…

Ничей
Есть в деревне особый дом.  Это памятник архитектуры середины XIX века, дом Омелиных. Правда, в «Списке объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность»   министерства культуры РК он значится как «дом Мелиных». И это очень обидно, потому что Омелины - это  семья, откуда на войну ушли все пять сыновей, и ни один не вернулся. Об этой истории когда-то  в школьных учебниках было написано…
Дом Омелиных – традиционный для Русского  Севера, где под одной крышей  и жилая  и хозяйственная части. В нем  давно никто не живет. В 1997 году он уже значился как аварийный, а недавно -хозяйственная часть рухнула...
Как   же государство охраняет его? За ответом отправилась к  Владимиру Александровичу Дыбину, директору Республиканского центра  по государственной охране объектов культурного наследия.
- Вы поймите, слова «охраняется государством»  вовсе не значат, что  кто-то ходит вокруг объекта  с ружьем, - говорит он. – Все прописано в соответствующих документах. Так, по федеральному закону «Об объектах культурного наследия народов Российской Федерации» бремя их содержания возлагается  на собственников. Эта норма прописана и в Гражданском кодексе. Этот конкретный памятник  находится в частной собственности, значит, владельцы и должны следить за его содержанием.
- В чем же тогда роль государства?
 - Оно вступает  в правоотношения с собственниками  и вправе требовать от них  соблюдения определенных условий, например,  наличия  проекта ремонтно-реставрационных работ, соответствующей лицензии у фирмы, которая будет проводить ремонт и реставрацию.
 - Но для этого нужны большие деньги. Владельцы старинных деревенских домов вряд ли  обладают необходимыми миллионами. Государство может им  помочь финансами?
- Никакие формы финансовой поддержки  в законах не прописаны. Федеральный бюджет не выделяет для этого средств, да и региональные не могут этого сделать: нет таких полномочий.
- Но ведь мы ведем речь о памятниках. Значит, они интересны государству не только как имущественный  объект, но и как часть национального достояния.
– Мы живем в соответствии с действующими законами, но  люди  могут выступить  с законодательной инициативой.

Старинные дома ветшают....

История одного дома и  начало одного дела
 Зульфия Гарифжановна Шевченко, учительница школы   поселка Кубово, решила сохранить  один из памятников архитектуры – жилой дом  Шляминых.  Вернее, сначала пожалела его хозяйку,  Александру Ивановну Шлямину, которая переехала  в Пудож, а дом решила продать. Только покупателей все никак найти не могла. Музей «Кижи» был  не против  приобрести его, но что-то не сложилось. Вот тогда Зульфия  Гарифжановна и купила его: решила сделать еще один музей в деревне  – «Музей одного дома», тем более история  его – маленькая  история страны.  Он видел и радость, и много слез. Свекра Александры Ивановны, работящего и мастерового,  в 1933 году признали кулаком и арестовали. Его жену и десятилетнего сына Ваню выгнали из дома, предварительно стянув с  мальчика сапоги. Через 3 года сильный и здоровый мужчина умер где-то в Комсомольске-на-Амуре, а в его доме сделали контору расположившегося  у деревни  лагеря Беломорканала.  Когда началась война, уже  восемнадцатилетний Ваня Шлямин отправился на фронт. Попал на Ленинградский, воевал вместе  с будущим народным артистом СССР  Юрием Никулиным, спали в одной землянке, одной шинелью укрывались. Александра Ивановна  хранит открытку, которую уже после войны прислал ее мужу Юрий Никулин:  -  «Ура, Ванюшка! Ты нашелся!»
 В 1959 году  отца Ивана Шлямина реабилитировали, а сын к этому времени уже со своей семьей переехал в отчий дом. Решили старую часть дома, которую еще строил прадед, снести и на ее месте построить новую.  Лес Иван Шлямин выбирал сам, потом по реке сплавлял, сушил, но строили бригадой, хотя во  всем чувствуется его хозяйская рука.
Однако дом,   в котором несколько лет не жили,  начал ветшать. Новым  владельцам надо отремонтировать крышу, переложить печи, заменить венцы. Помощи от государства, как вы теперь понимаете, никакой. Нынче отпуск  Зульфия Гарифжановна провела на клубничных полях Финляндии. Заработанные деньги пошли на ремонт. Уже поставили изгородь, не забор в два метра высотой, как теперь  принято у домовладельцев, а изгородь из жердей, как раньше делали в деревнях. Разобрала печи. .На новые придется зарабатывать в следующий отпуск. Оборвала старые обои,  в некоторых местах остались обрывки газет, еще с ятями и ерами. Прочитала об эпизоде, когда российская подлодка потопила в Черном море турецкую шхуну,  – и это тоже история дома.

А еще она  в Сети «В контакте» создала  группу « Сохранение старых домов Карелии», , ищет единомышленников, которым не все равно. Со своими учениками участвует в конкурсах, пишет программы  по сохранению исторической деревни  да сетует, что пока трудно движется дело.

Людмила Николаевна Фепенова, Александра Аркадьевна Бархатова, Зульфия Гарифжановна Шевченко - хранительницы деревни.

О чем болит душа
Вообще,  получается, что  у нас исторические деревни существуют не благодаря государственной политике по охране памятников, а вопреки ей.  Только там, где есть энтузиасты вроде сестер Надежды Калмыковой и Ольги Гоккоевой. Они заинтересовали  финнов и теперь сохраняют Кинерму.  Благодаря усилиям  Михаила Степанова и финского фонда Юминкекко и его главе Марку Ниеминену теперь в мире  знают о рунопевческой Хайколе.  . А без Петра Алексеевича Поташева еще не известно, какой была бы Пяльма. Он организовал ТОС – территорию общественного самоуправления, -   и ему как-то удается привлекать  средства на ремонт самого необходимого. В общем-то, он отлично понимает, что  никому, кроме самих жителей, ничего не надо.
Словом, государство сегодня мало  волнует судьба исторического и культурного наследия. А не болит ли душа  у архитектурой общественности? – спрашиваю архитектора Ирину Евгеньевну Гришину.
 – Болит, и не только душа, но и все тело. - говорит она. – Институт народного зодчества,  структурное подразделение ПетрГУ, которое возглавляет профессор Вячеслав Петрович Орфинский, делает проекты реставрации по минимальным расценкам, но мы не можем помочь всем объектам: у нас в Карелии 4,5 тысяч памятников. Да, в федеральном законе об охране объектов культурного наследия содержится положение по которому за содержание памятников  несут  ответственность их собственники, но есть статья о возмещении этих затрат.  Правда, нет главного – подзаконных актов, которые регламентируют,  как это делать. 10 лет назад был принят закон, 10 лет не действует одно из важнейших его положений. Это создает катастрофическую ситуацию, памятники гибнут, а чиновникам все равно, и  потребовать с них никто  не может. К сожалению, у нас еще не выросло гражданское общество. 
И тем не менее, владельцам  домов-памятников  можно посоветовать  собирать все документы, чеки, подтверждающие затраты на ремонты.  Если будет расти возмущение в обществе, то можно предположить, что оно подтолкнет чиновников  доработать  закон.  А то, что оно будет расти, сомневаться, увы, не приходится.  Власть теперь пытается переложить на плечи собственников полную  оплату капитальных ремонтов домов: «...бремя по содержанию объекта несет его собственник»  Не правда ли знакомая фраза?

Куда идти?
Мы привыкли, что денег у нас всегда не хватает на всех. Интересно, почему? Вот на недавней коллегии минкульта  рассматривался вопрос об  историко-культурном наследии  как ресурсе развития территории республики. Речь шла и о проекте «Духовное возрождение Русского Севера», разработанном известной «Корпорацией развития Республики Карелия!» (у многих на слуху скандал, когда, Контрольно-счетная палата  республики выявила, что  выделенные из республиканского бюджета деньги ОАО «Корпорация развития Республики Карелия»  истратило неэффективно: более 22 миллионов оно потратило на свои нужды,  около 6 млн рублей -  на  инвестиционные проекты, которые никак не окупились:  см. «ТВР-Панорама» № 29),На этот раз  корпорация  предложила потратить  миллионы рублей на  строительство храма, административно-делового центра и…этнодеревни. И это у нас в республике, где есть  уникальные, исторические, подлинные, аутентичные храмы, крестьянские дома и целые деревни! Не лучше было бы вложить  средства в их реставрацию? Туристам, определенно, интереснее смотреть не на новоделы, которых можно настроить здесь и на каждом километре, а на подлинники, в который чувствуется душа и история  народа.  А уж местные жители с удовольствием и расскажут о своей деревне, и споют, и покажут, как плести лапти… Но вот только пока в Карелии думают, куда вкладывать деньги, часовня  XVIII века, к которой могли бы заезжать туристы, едущие  сухопутным путем в Кижи,  сгорела дотла. Да и  позволит ли закон тратить государственные деньги на достояние республики - ничейные часовни и брошенные дома?
 
Вместо эпилога
В деревне Кубовская есть своя легенда о золотой бочке.
Жил в деревне Федор Савин. Жил не бедно, но и не богато. Занимался хозяйством, трудился от зари до зари, чтобы вырастить своих пятерых детей. И вот однажды поздним вечером выкатилась из Водлы бочка с золотом, покатилась по деревне и остановилась у двора Федора Савина. Стучится и человеческим голосом говорит: «Открой мне дверь. Будешь самым богатым в деревне». Федор отвечает: «Иди с Богом. Не надо мне никакого богатства, не открою дверь».
Но любопытно ему узнать, кто же приходил? Посмотрел в окно, видит бочка покатилась от его двора по деревне. Он пошел за ней следом, а она к Водле.  Вдруг остановилась и говорит человеческим голосом: «Не открыл ты мне дверь, не взял у меня богатств, теперь сам будешь доставать его под островом Щелики» . Бочка укатилась на дно у Щелики,  а  Федор стоит  расстроенный и сам себя проклинает. Вдруг из-под воды бочка человеческим голосом говорит: «А теперь меня здесь найдешь, если приедешь ко мне за золотом по однодневному льду на однодневном жеребеночке». 

Щелика. Где-то здесь  лежит бочка с золотом.

Рассказал Федор о золотой бочке  деревенским мужикам. Выслушали они его и казали: «Ну и осел же ты, от богатства отказался»!  И прозвали его Федором Оселкиным.
 Вот теперь и думайте: не пора ли  нас в Оселкиных записать?

На  пароме через Водлу. Зульфия Шевченко.

Гостиница "Усть-Колода".

На празднике Смоленской Иконы Божией Матери.

Кубовские просторы.

 Церковь памятник архитектуры.

В деревенской церкви. За порядком в ней следит  Лидия Антоновна Савина.