Директор ООО «Парк-отель «Сямозеро» Елена Решетова в суде держалась уверенно, спокойно, не проявляя никаких эмоций. От нее веяло холодком подступающей зимы, когда все уже предрешено и природа, на мгновение застыв в обреченном безмолвии, погружается в грязно-серые оттенки. Подсудимая ровно отвечала на все вопросы, не проявляя ни агрессии, ни сочувствия, ни признаков недовольства. Выражение ее лица не изменилось, даже когда она вспомнила, как впервые узнала о жертвах среди детей. Наверное, поэтому, когда Решетова произнесла, что ее «парализовал шок», эти слова прошли почти незамеченными, словно были бестелесными свидетельствами опустошающего душу безразличия. 

Утром 11 сентября в Петрозаводском городском суде стала давать показания Елена Решетова, одна из главных фигурантов по «сямозерскому делу». Она обвиняется в «оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц». В июне 2016 года трагически погибли 14 детей, отправившихся в поход по озеру Сямозеру на легких каноэ и попавших в шторм. Решетова виновной себя не признает, утверждая, что, уехав в Москву, не подозревала о том, как в реальности разворачивались события.  

Почти час у нее занял методический монотонный рассказ о том, как хорошо был организован отдых для детей в детском лагере «Сямозеро». Когда Елена Решетова начала читать заранее подготовленный текст, одной из потерпевших стало плохо и женщина, не справившись с нахлынувшими воспоминаниями, в слезах вышла из зала заседаний. Она нашла в себе силы вернуться и присутствовала до конца судебного заседания. 

По версии Елены Решетовой, в лагере все было почти идеально. Не возникало никаких проблем ни с питанием, ни с медицинским обслуживанием, ни с инвентарем, ни с организацией интересного досуга для детей, которые играли, соревновались, ходили в походы. По ее словам, спасательных жилетов было приобретено с избытком, разных размеров, все они были в технически исправном состоянии, «со всеми застежками и ремнями безопасности, в том числе паховыми». Плавсредства тоже были исправны, на них имелись заглушки, а в лагере имелись запасные клапана. Директор не смогла объяснить, почему жилеты были повреждены, а в одном из каноэ не оказалось заглушки.  

Потерпевшие пытались выяснить, как получилось, что в водный поход отправили девочку с поврежденным голеностопным суставом?  

- Я не знаю, как ребенок получил травму. Я с 15 июня находилась в командировке. А медицинский работник – это квалифицированный врач-педиатр с подтвержденной квалификацией. Он самостоятельно выполняет все медицинские функции. Я, как директор, создала все условия для того, чтобы функционировал медблок, - ответила Решетова.  

Потерпевшие напомнили, что в тендере на оказание услуг по детскому отдыху участвовало только две фирмы: ООО «Парк-отель «Сямозеро» и ООО «КарелияОпен», учредителем которой являлась мать Елены Решетовой.   

- Закон позволяет и тому, и другому участвовать в торгах… Не усматриваю здесь никаких противоречий, - тщательно подбирая слова, заметила Решетова.    

Параллельно потерпевшие задавали вопросы и начальнику лагеря Вадиму Виноградову. Почему в каноэ оказались дети, которые вообще не умели плавать?  

Про то, что дети не умели плавать, я узнал из материалов дела. Но я считаю, что это на совести инструкторов,

- сказал Виноградов. 

Имела ли право Елена Решетова покинуть лагерь и уехать в командировку в Москву? Обвиняемая ответила утвердительно:

- Я как директор создала условия для выхода (в поход. - Прим. автора), я обработала эти места стоянок… Это все очень важно. Потому что, поверьте мне, укусил бы клещ, потом были бы другие разговоры.

- Лучше бы укусил бы клещ и были бы живы,-  не выдержала одна из женщин.  

Нельзя так говорить, потому что мы должны были обеспечить все участки для безопасного и качественного отдыха,

- словно не замечая чужую боль, гнула свою линию Елена Решетова. 

Она представила свою версию произошедшей трагедии. Главный лейтмотив ее выступления заключался в том, что она не знала о том, что дети отправились в водный поход, а Виноградов скрыл от нее истинную картину. 

16 июня 2016 года в лагерь от МЧС пришло сообщение об ухудшении погоды. В это время Решетова уже была в Москве и утверждала, что ничего не знала о возможном изменении погоды. В тот момент в лагере были проблемы с интернетом, поэтому директор не удивилась звонку Виноградова, который попросил посмотреть прогноз погоды на ближайшее время.   

- Находясь от лагеря на расстоянии свыше одной тысячи километров, в другом географическом регионе, при иных погодных условиях, не владея информацией об СМС-оповещении… я не могла предвидеть и предугадать возможное усиление ветра, - сказала Елена Решетова. 

Если верить подсудимой, о том, что дети пошли в поход, она узнала постфактум. Она уверяет, что не поняла Виноградова, и была уверена, что отряд «Поморы» собрался в пеший поход на пятый пляж. 

- Фразу «второй отряд вышел на пятый пляж» я поняла буквально, как выход в пеший поход… О том, что «Поморы» оказались на воде, я узнала лишь в 16 часов 54 минуты 18 июня из звонка Виноградова, ставшего для меня полной неожиданностью, - заметила Решетова. 

По ее словам, начальник лагеря сообщил, что все в порядке, рафт вынесло на один из островов, а вторая группа на каноэ идет следом. 

-  Звонок был кратким, позитивным, в голосе не чувствовалось ни нотки тревоги, ни беспокойства. Связь была абсолютно чистая, без помех, без шума воды и голосов детей. Виноградов ничего не говорил об изменении погоды, о постигшем их шторме, о разрыве группы, о потере обоих каноэ из вида, - утверждает подсудимая.    

По ее версии, Виноградов еще раз позвонил около десяти часов вечера, попросил помочь определить его местоположение и сообщил, что вторая группа расположилась по соседству. Подсудимая мельком заметила, что начальник лагеря «заикнулся», не вызвать ли МЧС. Но Решетова, ссылаясь на непонимание истинного положения вещей, за помощью обратилась к сотруднице лагеря Марии Поповой, которая проживала в деревне Сяргилахта. 

Ночью директор вновь связалась с Вадимом Виноградовым, который сообщил, что Попова не смогла высадиться на берег. Звонившему ей доктору Решетова сообщила, что дети найдены, но воссоединение групп отложено до утра. Подсудимой вновь пришлось сослаться на непонимание ситуации, дескать, она думала, что вторая группа находится на соседнем острове и раз нашли Виноградова, значит, и с другими детьми все в порядке.   

О трагедии Решетова узнала 19 июня, когда возвращалась на автомашине из Москвы. До поселка Кудама добралась спасшаяся девочка и дозвонилась до своей бабушки. С Решетовой связалась начальник управления организации детского отдыха департамента Москвы.

- Я ответила без тени сомнения: наши дети в настоящее время находятся в походах, в том числе на островах, но у них все в порядке, - вспомнила подсудимая.    

Звонок из МЧС подтвердил худшее: скорее всего есть жертвы. 

- Меня парализовал шок, - ровным голосом сказала Решетова. 

Директору стали поступать СМС: «в каноэ нашли мертвого мальчика», «еще одного мальчика нашли», «только что четвертого нашли». 

Когда при простом сложении оказалось, что найдено десять живых ребят и четыре тела, ко мне пришло понимание, что общее количество 14 человек не соответствует пассажировместимости одного каноэ,

- рассказала Решетова о страшной математике.   

Позднее она узнала, что перевернулись оба каноэ и в озере оказались 26 человек. Когда она приехала в лагерь, там ее уже ждали сотрудник Следкома. 

Фактически всю вину за случившееся Решетова попыталась переложить на Вадима Виноградова, у которого, по ее словам, «голос всегда был бодрым, настроение приподнятым».

Мне и в голову не могло прийти, что меня, находящуюся в Москве с 15 июня, якобы попросят вызвать МЧС. Со мной на связи находился зрелый, грамотный, адекватный человек – начальник лагеря, владевший на месте всей полнотой информации и полноценной телефонной связью. Любой здравомыслящий человек должен был совершить звонок в службу спасения при первом появлении признаков изменения погоды, не дожидаясь трагического развития событий, не спрашивая в кавычках разрешения, если речь идет об угрозе жизни,

- речь подсудимой обрела эмоциональную выразительность.   

Но потерпевшие не поверили в искренность ее рассказа. 

- Я считаю, что Решетова сказку нам рассказала, красивую, грамотно составленную, хорошим юридическим языком, - сказала Татьяна Гришина, потерявшая сына. 

В знак согласия закивали и другие женщины, которые в суде старались поддержать друг друга. Им еще многое предстоит выслушать, вновь и вновь возвращаясь в те страшные дни. 

Напомним, что помимо Елены Решетовой и Вадима Виноградова на скамье подсудимых оказались инструкторы Валерий Круподерщиков, Павел Ильин, бывший руководитель управления Роспотребнадзора по РК Анатолий Коваленко и его заместитель Людмила Котович.