20 лет назад культурная общественность города забила тревогу: из-за постоянных нерешаемых проблем накануне открытия сезона из симфонического оркестра республики ушли музыканты. Терпение и энтузиазм главного дирижера и его коллег иссякли. Главным дирижером в 1997 году был Олег Солдатов.

Оркестр никогда не скажет: нет, мы не хотим. Нет, мы хотим участвовать в жизни республики и участвуем. Мы даем много концертов, но с задержками зарплаты пора кончать. Это уже надоело всем. Понимаете? Люди озлоблены, люди уезжают. Вот я только что потерял своего музыканта, первого валторниста. Несколько дней назад я получил бумагу: он увольняется по собственному желанию. Это большая потеря для оркестра. Причина простая: нет жилья, нечем кормить детей. И что я могу сделать? Ничего! Оркестр уже лишился музыканта, он потерял в своем качестве определенную величину,

- заявил он.

Сам Олег Юрьевич собрался отправиться в Сочи (откуда сам был родом), где его ждали репетиции с местным оркестром. А открывать сезон должен был приехать московский дирижер Виталий Катаев.

Этот человек — частый гость у нас. Он большую пользу оркестру приносит, поэтому он будет приезжать, наверное, каждый сезон, мы будем с ним общаться,

- рассказал дирижер. На вопрос о том, вернется ли он в родной оркестр, он ответил просто: «Ну а куда я денусь?!» И все же, пережив множество потрясений вместе с оркестром, Олег Солдатов покинул его в 2006 году после конфликта с музыкантами, которого могло и не быть, если бы не постоянное безденежье.

В 90-е годы и многие художники столкнулись с большой проблемой. И отнюдь не творческой. Оказалось, мало обладать талантом живописца. Необходимо уметь сохранить свои картины. Суть в том, что не все картины возвращались к своим создателям с выставок. Например, к художнику Дмитрию Поленкову с московской выставки, посвященной Лермонтову, не вернулось три картины из четырех. Картины не были найдены. И таких невозвращенных картин у Дмитрия Степановича насчитывалось около 20. Обустройством выставок раньше занимался Художественный фонд. Он же проводил учет, опись, паковку картин, и отвечал за их сохранность и возврат. Впрочем, и раньше художники ездили за своими картинами зачастую сами.

Тогда было проще. Я брал билеты туда-обратно и ездил по запасникам, а раньше это были закрытые, неотапливаемые помещения церквей. И можете представить: штабель работ, где-то тысяча, и ваша может лежать в самом низу. И все это надо перелопатить, чтобы найти. Но все я находил!,

- рассказал Поленков.

Потом многие храмы были возвращены епархиям, ну а куда ушли картины из них — никто не знал. Развалились не только художественные фонды и всевозможные союзы, туда же отправился и сам Союз республик. То есть самим художникам надо было ездить по разным странам бывшего СССР, собирать свои собственные картины, и хорошо еще, если их найдешь. Все это зачастую превышало по стоимости цену самих картин. Но произведение — родное детище, какие уж тут деньги.

Это представляете, труд какой! Если я по три и более месяца работал над листом. Это не маленькие работки 20х30 сантиметров, это полноформатный лист ватмана. Мельчайшими штрихами выполнено,

- жаловался художник.

Заметим, что никто художников о покупке картин не уведомлял. Пропажу и поиски тоже никто не компенсировал. Вот такая картина вырисовывается.

Таким было 20 октября ровно 20 лет назад. Отматывайте ленту памяти, вытащите из закромов разума — а что вы делали в этот день в 1997 году? Больше новостей из жизни Карелии 20-летней давности