Авиакатастрофа в Бесовце 20 июня стала самой крупной по числу жертв аварией в 2011 году. Пассажирский самолет Ту-134 авиакомпании «РусЭйр», выполнявший чартерный рейс из Москвы в Петрозаводск (бортовой номер RA65691), вылетел из «Домодедово» 20 июня в 22.30 по московскому времени и должен был приземлиться в Петрозаводске в 00.04. При заходе на посадку в 23.40 связь земли с пилотом прервалась. Не долетев 1,2 километра до взлетной полосы, самолет совершил жесткую посадку на окраине деревни Бесовец. Из 52 пассажиров и членов экипажа рокового рейса выжили всего 7 человек. 44 погибли на месте катастрофы, трое позднее скончались в больницах.

Сегодня, в пятую годовщину гибели рейса, мы вспоминаем тех, для кого он стал роковым, жестоко и нелепо подведя жизненную черту, и тех, кто чудом выжил в этом аду.

Надежду Петтай спасли друзья

Надежда Петтай, вдова футбольного арбитра Владимира Петтая, обрывками помнит, как прожила первый год после трагедии с мужем. Откуда-то дома на кухне появлялись трехлитровые банки супа, подруги утром уходили от нее на работу, судьи-коллеги Владимира звонили и приглашали в гости детей…

Друзья не произносили слов поддержки, как принято в таких случаях, а просто приходили и заполняли собой вакуум, вспоминает Надежда.

Терять близкого человека тяжело. Потерять такого, как Петтай, тяжелее в сто крат. Это для других он  первый в истории карельского футбола человек, который судил футбольные матчи главной лиги страны и всеобщий кумир. Для нее – любимый и любящий муж, отец ее детей:

Я не склонна рассказывать о наших с Володей чувствах друг к другу – это все НАШЕ. Скажу лишь, что у других за всю жизнь не бывает такого, что было у нас за эти 13 счастливых лет.

Петтай часто уезжал в командировки и всегда оттуда рвался к семье. Выкроит 5 часов между соревнованиями и, вместо того чтобы отдыхать в гостинице, сядет в самолет - и  домой.

В перерывах между матчами ему достаточно было набрать телефонный номер, сказать мне пару слов – и душевное равновесие возвращалось,

- продолжает Надежда.

Детей он просто обожал, каждую свободную минуту – с ними. Даша и Матвей – точная копия отца – тот же открытый взгляд, очаровательная улыбка. Даша в этом году окончила 7 класс гимназии №17, Матвей – выпускник этой же гимназии 2016 года.

Дома в кабинете Владимира Петтая сейчас все так же, как было при жизни. Самые любимые «экспонаты» - спортивные кубки и вырезки из газета с критическими статьями про себя: Петтай считал, что надо уметь держать удар, воспринимать критику.

Надежде с детьми сейчас тоже приходится держать удар – жить без любимого отца и мужа. Все стараются быть похожими на папу и мужа. Хотя его так не хватает…

"Верните меня в 2010-й, прошу! Самое лучшее время, самое дорогое", - оставила Даша запись на своей странице под этим семейным фото в социальной сети.

«Я словно на другом свете живу»

Полосатая кошка Яша – сейчас единственное утешение 78-летней Галины Панченко. В авиакатастрофе бывшая жительница Южно-Сахалинска потеряла единственную дочь Оксану и внука Антона. С разницей в несколько часов 37-летняя Оксана и 8-летний Антон умерли в республиканской больнице на второй день после падения лайнера.

Старшая сестра Антона, 14-летняя Настя, с тяжелыми травмами была транспортирована в Национальный медико-хирургический центр имени Пирогова. Московские врачи полгода возвращали ее к жизни. Еще полгода она продолжала лечение и реабилитацию в Южно-Сахалинске.

Галина сидит передо мной на краешке стула - кисти рук сомкнуты в замок на коленях, в глазах боль, с которой она не может справиться до сих пор.

- После развода с мужем Оксана одна поднимала детей. Работала, на каникулах старалась вывозить их на море. А в тот год вдруг захотела дядю, моего брата, в Петрозаводске навестить, детишек свозить в Карелию. Я ее останавливала – денег-то сколько надо, а она ни в какую. Если б знать наперед, чем это обернется... - потерянно говорит Галина.

Целый год она провела в больницах у постели внучки Насти. А в 2013-м продала в Южно-Сахалинске квартиру и приехала жить в Петрозаводск - поближе к родным могилкам и брату.

Через всю страну, из Южно-Сахалинска в Петрозаводск, Галина  везла с собой кошку Яшу.

- Мы же все вместе жили – я, Оксана, дети. Яша вместе с ними росла. Она единственное утешение для меня в Петрозаводске. А в остальном… После той беды я живу словно на другом свете, - вздыхает Галина.

Свеча для жены и детей

Гибель в авиакатастрофе Любови Осиповой с двумя маленькими детьми, Георгием и Анастасией - личная трагедия руководителя Деревянкского сельского поселения Сергея Дианова. И Любовь, и ее муж Игорь – выпускники местной школы, где в свое время он работал учителем. На его глазах школу окончили, на глазах выросли, уехали из родного села.

Семья жила в Волгограде, но каждый год приезжала в Деревянку навестить родных. Вот и в этот раз Любовь с детьми полетела самолетом, а Игорь со старшей дочкой – на авто.

Путь домой для летевших самолетом оказался роковым…

В память о жене и детях возле их могилы на деревянкском кладбище Игорь Осипов построил часовенку.

Люди приходят сюда до сих пор. 

«Незримо остался с нами»

Иван Калинин, сын погибшего в том рейсе моряка Михаила Калинина, деликатно отказался от встречи: все уже давно сказано.
5 лет назад, после трагедии, мы беседовали с мамой Ивана и ее подругой на кухне их квартиры на Древлянке. Тамара вспоминала мужа, а мне было жутко от тех роковых предчувствий, которые преследовали Михаила накануне трагедии, и знаков, которые подавала судьба.

Перед отъездом в плавание подарил сыну печатку, сказав при этом: «Что они, с меня мертвого снимать будут?!».

Из плавания мог бы выехать домой на три дня раньше и не попасть на тот роковой рейс, но руководство команды иностранного судна попросило его задержаться. В Москве - так спешил домой - сдал билет до Питера и полетел прямым рейсом до Петрозаводска. Иван встречал отца в аэропорту...

- Такого выражения любви, как у папы, я даже в кино не видел. Ко всем - окружающим, своей семье. Он никогда никого не обсуждал и не говорил обидных слов.

Для меня он был образцовым отцом и лучшим другом, - позже делился со мной в социальной сети Иван.

Любимый отец, муж и дедушка незримо присутствует в жизни Калининых и сейчас.

Иван с постоянством выставляет на своей странице в социальной сети фотографии – мама и папа в день регистрации брака. Он, маленький, с родителями на море. Отец стоит на палубе с огромной рыбиной в руках.

Вот и в этот день рождения Ивана, 26 февраля, отец словно был с ними – в социальной сети Иван выложил  черно-белую фотографию, где он, молодые папа и мама - втроем.

Мама Ивана, Тамара Калинина, утешение находит в церкви. Каждый выходной на службе. Внук Даня перешел в 3 класс, занимается хоккеем. Без мужа, папы и дедушки жизнь уже другая.

Осуществляет мечту подруги

Сегежанку Аню Назарову, погибшую в том роковом рейсе вместе со своей мамой, ее одноклассники не забыли.

- Как только вырываюсь в отпуск в Сегежу – сразу еду на кладбище. 5 лет прошло – так много. А как будто вчера все случилось. Все помню: Анин смех, голос, - рассказывает бывшая одноклассница и подруга Ани, теперь студентка Вологодского института права и экономики Татьяна Маланьюшкина.

Аню Таня не забудет никогда. Разговаривает с ней, то и дело пересматривает ее фотографии, самая любимая среди которых – где Аня стоит на льду заснеженного озера в лыжном костюме и шапочке.
Сестра Ани, Лиза, скоро выходит замуж. Лиза, родные, друзья, школьные учителя – все помнят и любят Аню.

- Поначалу на ее странице в социальной сети знакомые записи оставляли. Увидят напоминание о дне рождения – зайдут и что-нибудь напишут. Ни к чему это. У меня она всегда в сердце, - подытоживает Таня.

После школы Аня очень хотела поступить в Вологду, в институт права и экономики. Не случилось. Теперь Таня здесь учится – и за себя, и за нее.

Часовня от спасателя и спасенного

Гражданский спасатель Анатолий Минин, на руках вынесший с места падения самолета 17-летнюю Аню Назарову, вместе с пострадавшим пассажиром того лайнера москвичом Сергеем Бельгесовым уже не один месяц вынашивают идею строительства храма на месте падения самолета.

- Петрозаводский архитектор уже сделал проект, есть спонсоры, готовые профинансировать строительство. Осталось получить благословение владыки на благое дело, - рассказал Валерий.

Валерий Минин и Сергей Бельгесов теперь стали как родные. Каждую неделю они созваниваются по мобильному. В прошлом году целую неделю отдыхали вместе под Петрозаводском. Побывали на месте падения самолета, возложили цветы. В Бесовец, в гости к Валерию, приезжали и брат с женой Сергея.

А с тех пор как сын Минина, Толя, поступил учиться в Военно-космическую академию имени А.Ф. Можайского, Сергей взял над ним опеку – звонит парню из Москвы, интересуется его учебой, поддерживает. На Пасху перевел Толе 5 тысяч рублей – студент купил себе кроссовки.

14-летний Толя Минин – самый маленький гражданский спасатель на месте падения Ту-134 20 июня 2011 года. Как только прогремел взрыв и его папа в следующую минуту бросился на помощь, Толя не задумываясь устремился за ним.

Окончив Карельский кадетский корпус, парень поступил учиться в Санкт-Петербург. Он уже младший сержант, командир своей учебной группы. И если отпустит руководство учебного заведения, обязательно приедет в Петрозаводск на годовщину катастрофы, в причинах которой целых четыре года разбирались московские следователи, а теперь разбирается Прионежский суд.

Один сертифицировал, двое подписали

Перед судом по делу о падении Ту-134 под Петрозаводском, который начался в августе 2015 года и еще неизвестно когда закончится, предстали три человека: начальник управления радиотехнического обеспечения полетов и авиационной электросвязи Росавиации Эдуард Войтовский, бывший замгендиректора аэропорта «Петрозаводск» Владимир Шкарупа и и.о. начальника метеостанции аэропорта Владимир Пронин.

Они не имели непосредственного отношения к полету злополучного рейса, но косвенно с ним были связаны, а их действия по неосторожности привели к гибели большей части пассажиров и экипажа, полагает гособвинение.

Так, чиновника Росавиации Эдуарда Войтовскогого обвиняют в халатности. Она, по мнению гособвинения, выразилась в том, что Войтовский незаконно сертифицировал предприятие. Дело в том, что после банкротства и ликвидации ЗАО «Аэропорт «Петрозаводск» в 2009 году его собственность выкупило другое юрлицо — АУ РК «Аэропорт «Петрозаводск».

В этом случае Войтовский, как считают следователи и прокуроры, должен был аннулировать прежний сертификат. Однако он просто внес в него изменения, как это делается при переименовании предприятия. Из-за этого метеобеспечение полетов, уверено гособвинение, велось с нарушениями, что в итоге привело к катастрофе.

К катастрофе привели и действия остальных подсудимых, полагает гособвинение. Ведь Шкарупа с Прониным и подали заявку в Росавиацию на внесение изменений в сертификат, а самое главное — подписали документы о готовности аэродрома к весенне-летнему сезону 2011 года, хотя достоверно знали, что он к нему не готов. Этим, полагает гособвинение, они нарушили правила безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта.

В вину Шкарупе и Пронину  поставили еще и то, что на взлетно-посадочной полосе не хватало щитов-ориентиров и не все имеющиеся в наличии щиты были освещены. Кроме того, метеоприборы в аэропорту не соответствовали требованиям и нормам годности гражданских аэродромов, не проходили проверку и испытания (срок их эксплуатации истек еще в октябре 2009 года), а потому не могли давать верных сведений.

Помимо прочего, на рабочих местах метеорологов не были установлены средства отображения информации о нижней границе облаков и видимости, а персонал не проходил обучение и проверку знаний. По этой причине, уверено гособвинение, дежурный метеоролог допустил ошибку при передаче метеоданных и скорректированная метеосводка не попала в руки командира Ту-134 Александра Федорова.

Сам полет, окончившийся в лесу под Петрозаводском, по версии следствия, выглядел так. 20 июня около 21:30 командир воздушного судна (КВС) Федоров получил консультацию дежурного синоптика "Домодедово" с прогнозом погоды в Бесовце и ее фактическим состоянием на 17.00. Однако, как позднее установит следствие, эти данные были недостоверны из-за непригодных средств измерения.

В 21:50 инженер-синоптик аэропорта «Петрозаводск» делает корректив прогноза на 19.00, при котором самолеты уже не могут садиться в Бесовце. Однако из-за неправильного оформления и передачи метеоданные не попадают в "Домодедово".

Не зная, что прогноз погоды аннулирован, Федоров принимает решение о взлете, и в 22:30 самолет поднимается в небо. В 23:10 командир воздушного судна получает сведения о фактической погоде, курс на посадку и начинает снижение, но остается в неведении, что погода не соответствует эксплуатационным требованиям аэродрома.

При заходе на посадку лайнер попадает в сложные метеоусловия — туман, ветер и сплошную слоистую облачность. Все это время экипаж летит по приборам. В 23:40 самолет, не получивший, по мнению гособвинения, из-за Войтовского, Шкарупы и Пронина правильный и точный прогноз, задевая деревья, сталкивается с землей.

«Я тебя точно выведу»

Тем не менее с версией следствия, цель которого все-таки найти и наказать виновных, не очень согласуются выводы Межгосударственного авиационного комитета (МАК), который анализирует катастрофы для того, чтобы они не повторялись в будущем.

Если верить отчету МАК, причиной трагедии под Петрозаводском стали вовсе не халатность Войтовского или нарушение правил со стороны Шкарупы и Пронина (они вообще не упомянуты в документе), а человеческий фактор — грубые ошибки экипажа и авиакомпании — и неблагоприятные погодные условия.

Так, специалисты МАК установили, что экипаж Ту-134 впервые летел в Петрозаводск и по правилам авиакомпании «РусЭйр» его должен был сопровождать инструктор. Однако этого сделано не было.

Известно также, что при посадке пилоты не видели огней приближения и наземных ориентиров, потому что отклонились от курса. Причиной этого, скорее всего, послужило то, что штурман Аман Атаев использовал спутниковую систему навигации, сажать по которой воздушные суда строго запрещено из-за возможных ошибок.

Необъяснимые ошибки допустил и КВС Федоров. На высоте в 140 метров штурман должен был сказать командиру «оценка», а на 110 метрах — «принятие решения». В ответ Федоров должен был скомандовать «садимся» или «уходим». Причем решение о посадке согласно правилам должно было быть принято только после того, как был установлен визуальный контакт с наземными ориентирами (в противном случае самолет уходит на второй круг). Однако экипаж не выполнил не только это требование, но, судя по записям бортовых самописцев, вообще не произнес ни одной команды.

Лишь за 8 секунд до катастрофы на высоте 60 метров, когда высотомер показал опасное приближение к земле, КВС Федоров сказал: «Не вижу пока. Смотрю», но так и не принял никакого решения — вплоть до столкновения с деревьями на высоте 27 метров.

Так же странно, как и Федоров, вел себя и второй пилот Сергей Карякин. Согласно отчету МАК, на высоте принятия решения — 110 метров — он должен был при отсутствии решения со стороны КВС незамедлительно увести самолет на второй круг. Но вместо этого Карякин самоустранился и не предпринял никаких действий.

Зато большую активность проявлял штурман Атаев, который, как покажет позднее судебно-химическое исследование, находился в состоянии легкого опьянения (в его крови обнаружили 0,81 промилле этилового спирта). В отличие от Федорова, который до 2006 года летал на вертолетах Ми-8, и Карякина, летавшего до 2007 года на малых самолетах Ан-2, штурман работал на Ту-134 с 1985 года и, видимо, пользовался большим авторитетом в авиакомпании.

Возможно, этим объясняется большое доверие КВС Федорова к Атаеву. Штурман активно корректировал курс полета, пытался ускорить действия командира и уверял его, что выведет самолет на курс посадки: «Вправо 20 возьми и пошустрей пока крути», «Саш, крути быстрее, а!», «Я тебя точно выведу…» — самоуверенно говорил Атаев Федорову.

Неудивительно поэтому, что в своем отчете МАК назвал причинами катастрофы Ту-134 все-таки то, что экипаж не принял решения об уходе на второй круг (этого не сделал ни КВС, ни второй пилот). И лишь среди способствующих факторов в отчете МАК был назван неоправдавшийся первоначальный прогноз и несоответствие данных о погоде, переданных экипажу за 30 и 10 минут до крушения.

«Погоня за наживой»

О том, что вина в крушении самолета лежит на экипаже Ту-134, на суде говорили некоторые родственники погибших. Наиболее четко эту мысль еще на первых заседаниях выразил генерал-майор авиации Геннадий Софрин, потерявший в катастрофе сына. Он вслед за отчетом МАК уверял суд, что летчики должны были уйти на второй круг или на запасной аэродром в Петербург.

Геннадий Софрин

Не стал скрывать Софрин и то, почему они этого не сделали. По данным отставного военного, авиакомпания негласно запрещает пилотам уходить на второй круг для экономии топлива, а попросту из-за «погони за наживой». И несмотря на это, а также на некачественную подготовку экипажа, руководство «РусЭйр» так и не привлечено к ответственности, сетует генерал авиации.

Правда, говоря об этом, Геннадий Софрин не снимает ответственности и с подсудимых, которые своими действиями «усугубили» ситуацию, дав экипажу неверный прогноз и не закрыв аэропорт при прохождении грозового заряда.

Однако, как не раз подчеркивали адвокаты подсудимых, и в тот трагический день 20 июня 2011 года, и раньше самолеты благополучно садились и взлетали при плохой погоде в аэропорту «Петрозаводск». Поэтому прямой связи между катастрофой и действиями Войтовского, Шкарупы и Пронина защита не видит, хотя и признает, что петрозаводский аэропорт долгое время существовал в условиях хронического недофинансирования, из-за чего в его деятельности действительно могли быть «упущения». Тем не менее такие нарушения, как неоправдавшиеся прогнозы погоды, не могли стать сами по себе причиной катастрофы, уверены адвокаты.

О безопасности замолвите слово

Пока суд разбирается, кто прав, а кто виновен, в аэропорту под Петрозаводском полным ходом идет реконструкция, рассчитанная на его модернизацию и повышение безопасности. Еще два года назад федеральные чиновники пообещали выделить на это в общей сложности 936 млн рублей, и деньги пока поступают бесперебойно.

Сами же работы по реконструкции начались в мае 2014 года. За это время были полностью заменены рулежные дорожки, реконструирован перрон и его освещение, места стоянки самолетов и водосточно-дренажная система, а 30 декабря 2015 года в аэропорту приземлился первый самолет из Москвы.

Тем не менее окончательное завершение реконструкции намечено только на этот год. Сейчас, как говорят чиновники, идет строительство аварийно-спасательной станции. Также скоро заменят светосигнальное оборудование. Прорабатывается вариант строительства современного аэровокзального комплекса с комфортабельными залами ожидания, стойками регистрации, багажными транспортерами и кафе.

Правда, при всем этом добиться ответа на вопрос, насколько безопаснее благодаря реконструкции стали главные воздушные ворота Карелии, в самом аэропорту оказалось непросто. Его руководство или уклоняется от комментариев, или почему-то начинает разъяснять, что учреждение несет ответственность только за здание аэровокзала, новые рулежные дорожки и перрон, тогда как за сам аэродром отвечает Минобороны России, а за светосигнальное оборудование — Госкорпорация по ОРВД.

Впрочем, председатель госкомитета Карелии по дорожному хозяйству и транспорту Виктор Дроздов, в ведении которого и находится бюджетное учреждение «Аэропорт «Петрозаводск», оказался смелее своих подчиненных. Он уверен, что с точки зрения безопасности к аэропорту не придраться.

— Аэропорт полностью прошел проверку по безопасности. Никаких претензий со стороны специалистов МАК вообще не было высказано, — рассказал чиновник. — Аэропорт соответствует международным требованиям. Об этом свидетельствует сертификат безопасности, который был выдан в январе этого года.

Ольга МИММИЕВА,
Сергей МЯТУХИН