В сравнительно небольшом северном городе Петрозаводске в начале 1918 года порядок на улицах поддерживался народным ополчением. То есть патрулями Красной гвардии, организованной из рабочих и служащих Александровского завода и других предприятий. Этого бы вполне хватало для спокойствия обывателей, если бы не проклятая война с германцами. Бои на Западном фронте все еще продолжались, хотя воевать со странами четверного союза (Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией) было почти некому. Старая Русская армия разваливалась, солдаты и даже офицеры разбегались по домам. А других сил, кроме отрядов Красной гвардии, у Советской власти не было. Немцы и австрийцы, не встречая никакого сопротивления, обрадованно поперли вперед, захватывая город за городом.

Правительство из Петрограда срочно перебралось в Москву. Вот тогда из Кремля и прозвучал клич «Социалистическое Отечество в опасности!» Вместо красногвардейцев, плохо владевших оружием и не особенно обремененных дисциплиной, нужны были настоящие солдаты и командиры, то есть армия. И название ей придумали соответствующее: Рабоче-крестьянская Красная (декрет подписан 15 января). Записываться туда предлагали добровольно. Ударная неделя набора в РККА с 17 по 23 февраля 1918 года принесла неутешительные результаты.

К концу апреля по всей стране красноармейцами стали около 200 тыс. человек. Зато дата 23.02 со временем стала известной каждому россиянину.

От объявленного принципа формирования по причине неэффективности добровольчества быстро отказались и перешли на принудительную мобилизацию. Это сразу же увеличило численность РККА в 4 раза. Отныне повсеместно, а с 8 апреля 1918 года и в  Олонецкой губернии, пополнением армии занимались военные комиссариаты.

В Петрозаводске, что интересно, городской военный комиссариат не был учрежден даже в начале 1919 году. На заседании горсовета от 19 января было решено: горвоенкомат не нужен. Достаточно ввести в уездный комиссариат представителя горсовета. Нечего, мол, разводить бюрократов. Олонецкие части Красной армии приступили к делу, когда с севера на Петрозаводск двинулись полки белого генерала Миллера и англичан, а с запада – финских добровольцев. Тут только не надо забывать, что цели и тех, и других агрессоров были совершенно различны. Даже можно сказать – диаметрально противоположны. 

Весной 1918 года для Красной Карелии наибольшую опасность представляла не Германия и, тем более, не Антанта.

Как раз 23 февраля 1918 года главком Карл Маннергейм, разгромивший выступление финской Красной гвардии, сделал свое известное заявление. Он поклялся не вложить меча в ножны до тех пор, пока «последний солдат и бандит Ленина не будет изгнан как из Финляндии, так и из Беломорской Карелии». Граница «согласно требованиям финского народа», предполагалась от Белого моря по Онежскому озеру и реке Свирь. Ясно, что против этого плана были и красные, и белые, и англичане. Поэтому почти три года добровольческим отрядам Маннергейма пришлось вести необъявленную войну со всеми тремя этими силами. И проиграть каждой из них в отдельности.

«Даешь Петрозаводск!»
Красная армия выиграла также «эшелонную войну» на Мурманской железной дороге. Но еще за год до победы 23 февраля 1919 года в Петрозаводске впервые торжественно отмечали День РККА. Пока еще скромно, потому что враг все еще стоял на рубеже р. Онды. Но даже в такой обстановке горсовет распорядился устроить иллюминацию арки у здания горсовета на проспекте Карла Маркса. 

Десятилетний юбилей Красной армии (тогда, кстати, писали грамматически правильно: Красная – с большой буквы, армии – с прописной) с энтузиазмом праздновал весь город. Молодежь Петрозаводска в преддверии праздника с азартом устроила суточный военный поход под знаменем Осоавиахима. Сценарий военной игры был такой. «Синие» захватили Сулажгору и заставили «красных» оставить город и отступить в Соломенное, Деревянное и Лососинное.

Особенно хорошо «красноармейцев» приняли в Соломенном: собрали ополчение, накормили-напоили, нарядили в зимний камуфляж. Утром с Онежской губы «красные» цепи пошли к городу. В конце улицы Военной, у бывших угольных печей Онегзавода, завязался бой. В разгар сражения со стороны набережной под прикрытием дымовой завесы подоспело подкрепление из Деревянного. Удар в тыл «синих» решил дело. Военная игра называлась «Даешь Петрозаводск!»

Вечером 23 февраля в кинотеатре «Триумф» началось торжественное заседание. На сцене – портрет Ворошилова во весь рост (как живой!), в президиуме – кавалеры ордена Красного Знамени. В зале – военный духовой оркестр, выставки по истории РККА, по завершению торжества – пьеса «Бронепоезд». Но это еще не все. Через пару дней с балкончика Дома Труда (нынешний музей ИЗО) к собравшимся демонстрантам и красноармейцам в белых маскхалатах обратились партийные и военные чины. После все штатские и военные промаршировали по проспекту до братских могил и возложили на них венки. Вот так дело обстояло в двадцатых.

Последний штурм 
Через десятилетие празднества по поводу юбилея РККА приняли особенно впечатляющие размеры. В прессе уже за месяц до события стали публиковать планы и рекомендации по проведению торжеств. Причем не скромные заметки, а целые развороты. Чего только не предлагалось!

Согласно установкам центра жены красных командиров соревновались по стрельбе во славу своих супругов, оттачивали таланты в художественной самодеятельности, вышивках, живописи.

На всех предприятиях – митинги, 24 февраля – большой спортивный праздник с парашютистами и товарищеский матч по хоккею с мячом между командами Дома Красной армии и общества «Динамо».  

Гвоздем праздника были опять-таки молодежные инициативы. Команда осоавиахимовцем Онегзавода прошла на лыжах по маршруту Петрозаводск – Шуя и обратно. Причем не просто так, а в противогазах! А для горожан был обещан прямо-таки голливудский аттракцион.

Со стороны поселка Соломенное к набережной должны были прискакать 100 лошадей, буксирующих 200 лыжников. Правда, отчета по этому диву в газете не было. Наверное, не набрали нужного количества лошадей. Зато в самом глухом газетном подвале было помещено следующее постановление. Правительство ради праздника объявляло амнистию всем военнослужащим, впервые преступившим закон и приговоренным к сроку до трех лет. Конечно, амнистия не распространялась на военных, совершивших государственное преступление. 

В феврале 1941 года популярность праздника не уменьшилась, но в газетах значительно поубавилось славословий в честь РККА. Надо полагать, по отмашке из Кремля. Видимо, нельзя было привлекать особо пристальное внимание к ее последним деяниям. Для многих, например, нелегко было растолковать смысл союза с Гитлером и необходимость совместных с вермахтом боев в Польше. Да и в «агрессию» Финляндии поверить было трудновато. Но неугомонным подросткам и школьникам очень хотелось, как и в прежние годы, поиграть в солдатиков. Поэтому они с восторгом встали на лыжи и пошли на штурм города, отмечая очередной день рождения славной Красной армии. На этом мероприятии закончилась довоенная история праздников РККА.

Последовавший через полгода настоящий штурм Петрозаводска был совсем не похож на февральский и закончился оккупацией города на целых три года. 

Как праздник отмечали в 1950-х и далее, многие, наверное, помнят достаточно хорошо.