Свой выпускной экзамен по математике я написал в 2000 году. Положив листок на преподавательский стол, я с облегчением подумал, что больше не будет в моей жизни логарифмов, квадратных уравнений, всевозможных трехчленов, косинусов и интегралов.

С тех пор 16 лет я ни разу не доставал учебник алгебры, а самые сложные математические расчеты вел с калькулятором в строительном магазине, когда выбирал, чем лучше обшить лоджию. Помню, что переплатил, ну да ладно.

Когда в этом году Министерство образования предложило написать демонстрационный экзамен, я совершенно неожиданно не просто согласился, а сам предложил себя в качестве подопытной гуманитарной крысы, брошенной во враждебную математическую среду.

Все три дня, что мне отводилось на подготовку, редакция делала все возможное, чтобы результат был максимально плохим. В выходные работал в поте лица, а в понедельник вечером, несмотря на мои жалобы, что у меня завтра экзамен, редакторы отправили меня на конкурс «Миссис Карелия».

Вдоволь насмотревшись на красавиц, я вернулся домой и хотел было уснуть с учебником в руках, но уснул, до него так и не добравшись.

В общем, на экзамен я пошел с совершенно чистым сознанием, свободным от формул и прочей чепухи. На пункте проведения ЕГЭ (в качестве него выбрали педагогический колледж) устроители сделали все, чтобы участники в полной мере ощутили себя в шкуре одиннадцатиклассников. Сначала предложили сдать все вещи, а затем еще и с помощью металлоискателя проверили.

Без телефона сразу же стало как-то неуютно. Возникло острое желание залезть в Интернет и зубрить формулы. Впрочем, даже если бы я и пронес каким-то чудом телефон с собой, подключиться к Интернету я все равно бы не смог. Небольшая коробочка с надписью «Барьер» стояла возле кабинета и, мигая лампочками, охраняла окружающее пространство, глуша все возможные волны.

13 экзаменующихся запустили в класс только после проверки документов. Для каждого было подготовлено место. По одному человеку за партой. Рассадка – в шахматном порядке. Стул двигать нельзя. Все постоянно находятся под пристальным взглядом специалистов Рособрнадзора, которые, к слову, специально приехали в Карелию из Москвы.

Экзамен провели в блицварианте. Вместо положенных трех часов ответить на 20 вопросов нужно было за полтора часа.

Пользоваться калькулятором нельзя, зато к заданиям прилагается справочный материал – все основные формулы. Это не послабление, а повсеместная практика. Запоминать формулы школьникам теперь не нужно.

После распечатки конверта с заданиями мною овладело то самое чувство горького разочарования. То чувство, когда ты еще пять минут назад жалел, что не вызубрил все формулы свойств логарифмов, а на самом деле надо было всего лишь вспомнить, как делить столбиком. И ты этого не сделал. Минут десять меня не покидала горечь того, что вот перед тобой самый легкий пример, решить который может даже шестиклассник, а ты сидишь и смотришь на него ничего не понимающим взглядом.

В общем, я думал погореть на вычислении площади кривоугольной трапеции, а завалили меня с помощью обыкновенных дробей. Голос учителя математики в голове мне твердил: «Приводи к общему знаменателю», а вот как это сделать, он говорить наотрез отказывался.

Озарение пришло где-то через час. Решив большинство заданий за пять минут и убедив себя в том, что придуманный мною способ деления дробей – верный, я отдал свой лист экзаменатору и отправился ждать результата.

Выпускники свою оценку узнают только через 10 дней. Нам же результаты выдали примерно через 2 часа.

Волноваться в ожидании результатов не пришлось. Во-первых, все-таки экзамен не настоящий, а во-вторых, был уверен в том, что перешагнул границу двойки.

Вместе с тем не покидало ощущение, что вместо нормального экзамена нам выдали какой-то ненастоящий, рассчитанный на ученика из.... скажем так, коррекционного класса.

Похоже, такое же ощущение возникло не только у меня, но и у остальных участников эксперимента, потому что специально приехавший в Карелию руководитель федеральной группы разработчиков ЕГЭ по математике и одновременно с этим директор центра развития педагогического мастерства Иван Ященко свое выступление начал с пояснения, почему ЕГЭ по математике нельзя назвать «экзаменом для тупых».

Да, действительно, базовый ЕГЭ по математике значительно легче того, который сдавали выпускники прошлых лет, но он и не создан для того, чтобы проверять знания у детей, поступающих на физмат и прочие факультеты. Для них есть свой "продвинутый" уровень ЕГЭ по математике, где все по-серьезному. Без хороших знаний там даже делать нечего. К примеру, решенный на отлично базовый ЕГЭ по математике — это всего лишь 60 баллов из 100 профильного экзамена. Так, на троечку.

Если говорить про массовую школу, логарифмы, которые, кстати, здесь тоже есть, большинству нужны не будут. А решение уравнений — это умение действовать по заданным правилам, по четкому алгоритму. Это умение, которое пригодится школьникам в дальнейшей работе,

- пояснял свою точку зрения создатель ЕГЭ, и мое отношение к экзамену удивительным образом начало меняться.

Действительно, зачем насиловать сознание школьника, который мечтает о поступлении на иняз или филфак совершенно ему не нужными функциями, интегралами и прочими вещами из той области алгебры, где буквы и непонятные знаки почти полностью вытесняют цифры?

Математика в школе для всех учащихся должна выполнять функцию развития мышления.

И с этим очень трудно не согласиться.

По замыслу создателей ЕГЭ, ученик после школы должен понимать цифры и величины. Кстати, с последним, как выяснилось, у нас беда. Поэтому в билетах есть вопросы на сопоставление величин. К примеру, указаны размеры площади листа, озера, комнаты и футбольного поля — нужно соотнести, какая цифра какому объекту соответствует. Вроде бы задача для детского сада, но когда впервые она появилась на экзамене, почти треть учеников с ней не справились.

Дети не чувствуют цифр. Для них что размер капли, что размер стакана — все равно, поэтому и решили ввести в экзамен такие вопросы.

Странное ощущение оставил ЕГЭ. С одной стороны, все верно. Незачем забивать голову школьника-гуманитария, а с другой - слишком резким получается разделение на «математиков» и «остальных». Для того чтобы сдать профильный экзамен, надо учиться все 11 лет, а для базового достаточно пары месяцев тренировок (это если «с нуля»). А может, так оно и надо? Зря, что ли, компьютеры в каждом доме? Пусть они решают.

P.S. Мой результат — 14 верных ответов из 20. По современной градации это крепкая четверка, хотя, мне кажется, результат ближе к «четыре пишем, три в уме».