28 февраля 2012, 14:09

Новый мир Александры Каргополовой

Жительница Карелии, выжившая в крушении самолета под Петрозаводском, рассказала «ТВР-Панораме», какая она – жизнь после катастрофы.

Прошло восемь месяцев с момента страшной катастрофы под Петрозаводском. Самолет «Ту-134», летевший из Москвы в столицу Карелии в ночь с 21 июня 2011 года, разбился в километре от аэропорта. В результате аварии погибли 47 человек из 52 находившихся на борту.
Каково это — пережить авиакатастрофу? Действительно ли люди, которым удалось спастись, получили всю ту поддержку, которую им обещали в прошлом году?
О том, что случилось в ту страшную ночь, и о своей нынешней жизни «ТВР-Панораме» рассказала одна из выживших в крушении Александра Каргополова.


...Кажется, что такого не бывает. Попасть в авиакатастрофу и выжить в ней. Просто в голове не укладывается.
Что это – чудо, счастье? Многие скажут: «Да, конечно!». При этом, несмотря на то что все мы мечтаем о чудесах, оказаться в такой ситуации никто из нас не пожелал бы и врагу.

Мама в небе
24-летняя Александра Каргополова (в марте ей исполнится 25) едва ли могла представить, что с ней случится что-то подобное, даже в самом страшном сне.
– Когда мы смотрим фильмы ужасов, воспринимаем их как вымысел и не задумываемся, что кошмар и наяву может случиться, – говорит Александра. – Оказывается, может. Только нет кнопки, которую можно нажать, чтобы выключить телевизор и забыть обо всем. Пережив такое, невозможно остаться прежним человеком. Да, я выжила, но это уже не я.
 Летать Александра Каргополова не боялась. По работе приходилось делать это регулярно, один-два раза в месяц, – привыкла.
– У меня часто спрашивают, было ли у меня предчувствие беды. Нет, не было. Меня спас случай или… даже не знаю, как сказать. Почему это была я, а не дети, которые сидели рядом, до сих пор не понимаю.
20 июня прошлого года жительница Медвежьегорска, ныне москвичка Александра летела домой. В Карелию она обычно ездила поездом, билет на самолет купила впервые. Тогда на работе был очень жесткий график, хотела сэкономить время.
В Медвежьегорске живет вся семья Александры: мама, папа, сын Кирилл, братья, а также друзья. До трагедии жизнь девушки тоже не была сахарной: неудачное замужество, развод, решение переехать в Москву и начать все с нуля.
Столица есть столица: чтобы хорошо зарабатывать, нужно очень много работать. Пока Александра была занята, с ее сыном сидела няня. Со временем она пришла к мысли, что бабушка с дедушкой воспитают мальчика лучше, чем чужая тетя за деньги. Пришлось научиться жить в разлуке с самым дорогим человеком.
– Когда приезжала, я часто рассказывала Кириллу о полетах, а он не мог понять, как это – мама в небе. В тот день специально села у окна, чтобы снять небо на видео и показать сыну.

Выжили вместе
Правда, место в салоне Александре предназначалось совсем другое. Да что там место, самолет должен был быть другим.
 Однако перед самым вылетом пассажиров ошарашили: вместо современного «Бомбардье» их ждал старенький «Ту-134», да еще и не той авиакомпании, у которой они покупали билет.
Раньше Саше приходилось летать на «тушке», но по доброй воле она едва ли согласилась бы такой полет повторить. У девушки мелькнула мысль, а не поехать ли поездом. Но она прекрасно понимала: ни извинений, ни денег за билет не дождется – регистрация уже была пройдена. Пришлось лететь.
Система посадки в самолетах «Ту» немного другая, чем в «Бомбардье», и пассажирам разрешили сесть не строго по билетам, а как кому удобнее.
Александра воспользовалась случаем и заняла не свое место, а села сразу за бизнес-классом ближе к окну, чтобы исполнить данное сыну обещание. Через несколько часов именно это и спасло девушку – ее выбросило в иллюминатор, а точнее — в разлом у крыла. И еще то, что в момент аварии она оказалась непристегнутой.


– Помню полумрак. В иллюминаторе – ветки каких-то деревьев. И тишина – гнетущая, если так можно сказать, – оглушительная.
Я поняла: самолет падает. Четко помню, что пыталась пристегнуться, но ничего не получалось. Не смогла сообразить, что нужно привстать и вытащить из-под себя край ремешка. И слава Богу.
Следующее воспоминание – уже земля. Несмотря на сломанные ребра, Александра подняла вверх руку. Догадалась поднять сигнал, что живая.
– От самолета меня оттащил Миша Осипов – у него дом совсем рядом с местом, где мы упали. Он примчался туда первым. Миша меня спас. То место, где я лежала, сразу завалило обломками, и если бы не он… Представляете, и телефон мой выжил вместе со мной. Он был у меня в кармане.

Странная арифметика
С тех пор жизнь Александры как бы разделилась напополам – до и после трагедии. В той, прежней жизни жил один человек, а сейчас – совершенно другой. Словно после падения самолета весь мир перевернулся.
– Раньше меня нельзя было назвать человеком с активной гражданской позицией. Я жила в своем узком мирке, где были только семья и друзья, и не смотрела на проблемы в каком-то глобальном масштабе. А сейчас… Сейчас  жить мне стало страшно. И я поняла, что нельзя замыкаться в себе и сидеть сложа руки. Нужно действовать.
Мне страшно в первую очередь потому, что в нашей стране я не чувствую себя человеком. Только цифрой в отчете: родилось столько – умерло столько, летело столько – выжило столько…
Для меня было шоком, когда в офисе компании «Альфастрахование», куда мы приехали за компенсацией морального вреда, сотрудники авиакомпании сначала пытались мне подсунуть бумажку, в которой было написано, что я отказываюсь от финансовых и моральных претензий к компаниям «РусЭйр», «РусЛайн» и аэропорту «Бесовец».
Кстати, за 8 месяцев ни один представитель «РусЛайн» нам не то что помощь не предложил – даже соболезнования не выразил.
Мне-то хоть благодаря моему адвокату удалось получить компенсацию. А другой вышившей девушке, стюардессе Юлии Скворцовой, до сих пор ничего не выплатили, поскольку авиакомпания, где она работает, не собрала нужных документов. Ко всему прочему в этом месяце ее, находящуюся на больничном, еще и уволили с работы – сократили.

Анна Назарова и Владимир Степанов впоследствии скончались в больнице


«Я» без «не»
– Извините, что я спрашиваю, последствия катастрофы все еще дают о себе знать?
– У меня не получается общаться с людьми, как прежде, даже с друзьями. Я и раньше не любила открыто выражать эмоции. У меня такой характер: чем выливать боль на родных и близких, лучше буду держать ее в себе. А сейчас я не знаю, как мне от нее избавиться, куда мне деться, смогу ли я когда-нибудь нормально спать, без горы успокоительных.
На улицу теперь вообще одна не выхожу (Александра и на интервью пришла с подругой. – Прим. авт.). Это одна из многочисленных фобий, которых у меня теперь целая коллекция. Я не могу ездить в лифте и на метро. Боюсь высоты: со своего 24-го этажа в Москве переехала на 5-й. Дома тоже не могу одна долго находиться. И вот этих «я не» стало столько, что не могу отыскать за ними свое «я» без «не», прежнюю себя.
Раньше мне казалось, что все время полета я проспала и очнулась только потом, после крушения. К сожалению, оказалось, что это не так. С каждым днем я вспоминаю новые и новые картинки. Пытаюсь составить из них паззл – что случилось раньше, а что позже, но у мне это пока не удалось.

Достучаться до государства
– Что вас спасает? Что для вас главное сейчас?
– Главная цель моей теперешней жизни – поднять проблему отношения государства к человеку, заставить общество говорить о ней, попытаться вместе достучаться до власти.
Я говорю о том, что в России никто не может чувствовать себя защищенным. У нас в отличие от других стран за словами «врач должен помочь» и «авиакомпания обязана возместить ущерб» ничего не стоит. На самом деле никто никому ничего не должен. Многое зависит от личных качеств человека.
Например, помощи психолога, которая мне так была нужна, я не получила. В Республиканской больнице в Петрозаводске, где я лежала, женщина как раз в отпуск собиралась, и у нее, видать, мысли уже не о работе были. Она только сказала: «Вы феназепамчика (успокоительное средство) на ночь попейте, я вам выпишу». И убежала.
А мне так нужно было выговориться! Рядом были родители, я видела, как они поседели. Папа был на грани сердечного приступа. И я не могла себе позволить при них расплакаться и дать себе слабину.
Вместе с тем Ольга, начальник пульмонологии, куда меня потом перевели, – к сожалению, забыла ее фамилию – буквально дежурила у моей палаты и прибегала по первому зову.
– Знаю, что вы подали гражданский иск в суд на компенсацию морального вреда в размере 8 миллионов рублей. Выплаты по подобным случаям в нашей стране обычно не превышают 200 – 300 тысяч рублей. Что будете делать, если так же будет и на этот раз?
– Обязательно обращусь в Европейский суд по правам человека. Не ради себя, ради других людей, чтобы им в будущем было легче. Ведь если мы выиграем дело – это изменит судебную практику в стране.
После катастрофы  я поняла, что поневоле являюсь гражданкой ИХ государства, но, к счастью, жителем СВОЕЙ страны. И мне не безразлично, что в моей стране происходит.

Александра с самым дорогим человеком - сыном Кириллом

Вопросы без ответов
…Я рада, что интервью проходит в темном помещении, и мы сидим так, что я плохо вижу свою собеседницу. Мне стыдно смотреть в глаза человеку, у которого украли счастье.
Почему этой молодой красивой женщине, которая могла бы сейчас гулять в парке с сыном или сидеть в кафе с подругами, приходится бегать по судам и встречаться с журналистами? Почему мне стыдно смотреть ей в глаза, а тем, кто сломал ей жизнь, не стыдно? Почему в наше государство считает, что достаточно поставить памятник жертвам трагедии, и вопрос «замнется», а авиакомпании отделываются копеечными выплатами? Сколько это будет продолжаться?
– Я готова помочь жителям Карелии, которые в этом нуждаются, – говорит Александра. – Вы об этом обязательно напишите. У вас есть мои контакты. Если кто-то судится по похожему делу, пусть обращается ко мне через вас. Об этом надо говорить, об этом надо писать. Давайте бороться вместе.

Мнение специалиста
Вадим Березин, адвокат

– Деньги, которые моей подзащитной Александре Каргополовой полагались в качестве компенсации, она получила в полном объеме. Могу назвать эти суммы: обязательная при покупке авиабилета страховка от «Альфастрахования» в размере 500 тысяч рублей, вторая страховка, добровольная, – это порядка 150 тысяч рублей, и 500 тысяч – компенсация от правительства Карелии.
Но этих денег недостаточно. Александре по-прежнему нужны средства на лечение и реабилитацию. Кроме того, она понесла немалые расходы во время переездов, при покупке лекарств, плате за многочисленные обследования.
Все эти затраты включены в гражданский иск на сумму 8 миллионов рублей, который мы подали в суд. В эту сумму входит компенсация фактических расходов, понесенных пострадавшей, а также компенсация морального вреда, признанного Государственным научным центром социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского.
Ответчиками выступают авиакомпания «РусЛайн», у которой мы покупали билет, авиакомпания «РусЭйр» – владельцы самолета, который потерпел крушение, и аэропорт «Бесовец», поскольку их работа выполняется недолжным образом.
Если в России иск не будет удовлетворен в полном объеме, мы намерены обратиться в Европейский суд по правам человека.

В продолжение темы
В Карелии вовсю ведется подготовка к строительству памятника жертвам авиакатастрофы под Петрозаводском. Он появится недалеко от места трагедии, на перекрестке по дороге на Суоярви.
Проект создал карельский художник Александр Ким. Памятник будет представлять собой крыло самолета, врезавшееся в землю, и взрыв в виде цветка и летящих в небо птиц, которые символизируют души погибших. На нем будут выгравированы имена погибших.
Памятник высотой шесть метров будет сделан из габбро-диабаза и станет частью мемориального комплекса. Вторая его часть будет изготовлена из металла, конструкции из которого изготовят на «Петрозаводскмаше».
Как сообщили «ТВР-Панораме» в Министерстве строительства РК, на сегодняшний день почти полностью выполнено благоустройство территории, на которой будет установлен памятник. Выложены дорожки, забетонировано место, где появится монумент. Когда сойдет снег, там высадят траву и сделают съезд на дорогу. Установка памятника предполагается в конце апреля, а торжественное открытие – в мае этого года.
Напомним, авиакатастрофа в Карелии произошла в ночь на 21 июня 2011 года. Самолет «Ту-134», летевший из Москвы в Петрозаводск, совершил аварийную посадку в километре от аэропорта. В результате аварии погибли 47 человек из 52, находившихся на борту. По данным Международного авиационного комитета, причиной катастрофы стали неправильные действия экипажа.