На войне у каждого своя правда. Газета «П» не берется судить в этой статье, где она. Мы просто встретились с человеком, который воевал на стороне ополченцев Донбасса. Это история бойца Сергея Шевченко, который устал от людей...

Сергей Шевченко на днях уезжает из приютившей его Карелии. У него отчаянное желание вступить в ряды ополчения Луганской народной республики, если, конечно, такого, как он, подранка, туда возьмут. Но надолго он на Украине задерживаться не собирается. Повоевав несколько месяцев, он хочет снова вернуться в Карелию, теперь уже на ПМЖ. У него мечта — окончить лесотехнический техникум, стать лесником и уехать жить подальше от людей. Устал он от них, человеков, от всех и сразу. Может, когда-нибудь он и сможет примириться с ними и простить, но не сейчас. Ведь причина такой усталости — более чем уважительная…

Все начиналось с Васи и Пети…

История Сергея — это история начала организации гражданского сопротивления новой киевской власти в Донбассе. А организовывалось все очень просто, не было там никаких кураторов ГРУ (дончане очень хотели бы, чтобы они были, но увы…). Люди сколачивались в группы стихийно. Просто собирались на кухне Вася с Петей, потом звонили Вове. Так и создавалось некое подобие отряда. Отряд, в который вступил Сергей, назывался «АКМ» («антифашистский комитет Мариуполя»). Задачей было защищать город от вылазок местных и приезжающих из Львова «ультрас». Настоящего оружия не было, его просто неоткуда было взять. Воевали палками.

Любимая, именная «палка-копалка» Сергея (он показывает ее фото в ноутбуке) внешне похожа на бейсбольную биту, но на самом деле это черенок топора. На ней надпись — «Мариуполь за Донбасс». На вопрос о том, доводилось ли пускать ее в ход по-настоящему, он предпочитает не отвечать. «Еще не все можно рассказать», — говорит Сергей. Но что послужило непосредственным толчком для его вступления в ряды сопротивления?

— Мы ведь все живем в соответствии с тем, что покажут по телевизору, правда ведь? А тогда, в феврале, показали репортаж, как майдановцы избивают на улицах Киева простых прохожих. И меня перекрыло. Я понял, что фашизм идет, — говорит Сергей.

Впрочем, антифашистское движение в его родном Мариуполе разворачивалось как-то вяло. Разочарованный этим, Сергей отправился в Донецк, где действительно происходили настоящие события. Там он влился в отряд «Народный Беркут». Ходили на охрану памятника Ленину и некоторых важнейших зданий вроде казначейства. А когда было захвачено здание областной администрации, Сергей получил в нем даже что-то вроде кабинета. В кабинете, кстати, стоял телефон с табличкой «В. В. Путин». Шутка, конечно. Или, скорее, так и не осуществившаяся мечта (Сергей показывает в ноутбуке фото телефона).

В отряде, кроме охраны здания, Сергей занимался координацией набора людей в новые группы сопротивления. И все бы ничего, если бы вскоре его не угораздило попасть в одну страшную провокационную западню.

«Кровавое воскресенье» по-украински

В середине апреля прошел слух, что воинская часть в Мариуполе готова сдать оружие, нужно только обычным гражданским людям пойти к ней маршем.

— Я до сих пор не знаю, кто тот «поп Гапон», который пустил этот слух. Это сложно вычислить, поскольку сведения у нас в то время передавались по цепочке и при этом, ради пущей секретности, соблюдалась анонимность, — говорит Сергей.

Он, конечно, не мог упустить случая отправиться в Мариуполь, ведь первое в истории новейшей Украины братание солдат с гражданскими людьми должно было случиться на его родине. Но когда толпа подошла к воинской части, стало ясно, что происходит что-то совсем не то. Людей сначала ослепили прожекторами, которые затем выключили, и наступила полная тьма. Солдаты вовсе не собирались выходить из части и складывать на
площади оружие. Тут некоторые из толпы, к сожалению, подставились сами и подставили остальных. Стали забрасывать «коктейли Молотова» на территорию части.

— Наверное, там были штатные провокаторы. Но были и просто дураки, которые хотели, чтобы от «коктейлей Молотова» стало светло. Трудно что-либо понять, когда начинается такой бедлам, — рассказывает Сергей.

Часто в таких случаях толпа впадает в какой-то особый раж, который каждому отдельному участнику событий бывает потом невозможно понять. Так или иначе, люди еще больше разошлись. Руками стали толкать машины, чтобы пробить ворота и проникнуть на территорию части. Вот тогда военные и начали стрелять по безоружным. Появились раненые и убитые. Сергей протиснулся в первые ряды штурмующих территорию части. Его вдруг охватил не слишком разумный порыв кому-то помочь, кого-то вытащить из этого пекла. И вдруг его что-то ударило, да так, что он сделал в воздухе сальтомортале. И обнаружил себя на земле держащимся руками за живот.

Его ранило светошумовой гранатой. Казалось бы, это ведь не боевая граната, ничего страшного не должно было произойти. И действительно, у гранат советского образца достаточно безобидный картонный корпус. Но у этой оказалась пластиковая оболочка, вероятно, она была импортного производства. Так что ранение было довольно серьезным. Сергея нужно было отправлять в больницу.

Но военные не дали подойти ни к одной из подъехавших к тому времени «скорых». Слава богу, кто-то догадался вызвать такси. В больнице Сергея сразу взяли под охрану. Военные, впрочем, не приставали с допросами, ждали, когда он поправится, чтобы можно было отвезти его в застенок службы безопасности. Кстати, уже тогда стало известно, что это работали не простые солдаты. Обычных срочников из Мариуполя заперли в казармах, а охрану части взял на себя спецназ СБУ. Это лишний раз говорит о том, как хорошо была подготовлена эта акция.

Реальное число жертв того «кровавого воскресенья» украинские власти до сих пор замалчивают, говорят, что погибло что-то около десяти гражданских. На самом же деле, по рассказам людей, погибших было около сорока. Люди видели, как спецназовцы потом ходили по улицам и просто расстреливали горожан, многие пропали без вести…

Сергею повезло в том, что на место событий слетелась чуть ли не вся мировая пресса, ведь это был первый случай расстрела военными гражданских людей на Украине. Приехали даже журналисты из далеких Индии и Австралии. В больнице Сергей попал под постоянный прицел телекамер. И когда он поправился, прямой репортаж о его выходе из больницы вели сразу две телекомпании — «Lifenews» и «Russia Today».

В таких обстоятельствах военным было непросто взять и упаковать Сергея в автозак, тем более что поддержать своего земляка пришли еще человек тридцать горожан. Сергея быстро затолка-ли в гражданский автомобиль и отвезли в район частных домов.

А дальше все начало разворачиваться как в шпионском боевике. Основную помощь Сергею оказал немецкий журналист Кристоф, с которым он успел подружиться еще в больнице. Немец вызвал для него такси, которое забрало Сергея из района частного сектора и подвезло его ближе к окраине города. А там уже на своей машине его ждал Кристоф. Он благополучно доставил Сергея в Донецк. Машины пришлось менять несколько раз, поскольку Сергей и его друзья были уверены, что по его поводу в городе был объявлен
«план-перехват»…

«Прелести» гражданской войны

Вскоре после этого на Донбассе начали формироваться уже боевые отряды народного сопротивления.

— Тогда вовсю полезла своего рода «пена». Появились вдруг царьки, которые уже видели себя в роли хозяев целых районов. В то же время меня, как раненого, записывать в ополчение не хотели. Все это мне так надоело, что я уехал в Россию, — рассказывает Сергей.

Он точно знал, куда ехать. Два года назад ему случилось побывать в Карелии. Сергей был буквально зачарован видом карельского леса.

— В Украине леса более редкие и слишком обжитые. А у вас тут настоящая, первозданная природа. Я был потрясен, даже в каком-то метафорическом смысле. Чего стоят одни только ягоды — брусника, морошка, которые я увидел впервые в жизни, — замечает он.

У нас Сергей оформил разрешение на временное проживание. Нашел работу, взялся строить частный дом. Собирается получить гражданство России. Почему бы ему не жить здесь спокойно, зачем отправляться обратно в Донецк? Тем более, там теперь перемирие...

Впрочем, в ответ на слово «перемирие» мой собеседник весело, от души рассмеялся...

— Нет, надо ехать и воевать. Я бы не поехал, если бы по вашему телевидению не продолжали показывать жуткие репортажи. Видите, опять влияние «ящика». Рану я залечил. Надеюсь, теперь меня возьмут в строй. Да и «пена» за время боевых действий наверняка развеялась, случайные люди отсеялись, — рассуждает Сергей.

Однако для себя он установил четкий срок: два-три месяца на Донбассе, а потом обратно в Карелию — и уже навсегда.

— Понимаете, эта война проходит прямо по сердцам людей. Моя собственная дочь поначалу пошла в «Правый сектор» и какое-то время состояла там. Она футбольная фанатка, а таких весьма хорошо умеют обрабатывать националисты. Правда, события в Одессе ее отрезвили и она вышла из «Правого сектора». А вот брат — кстати, он проживает в той самой Одессе, — до сих пор зовет меня попить вина и позагорать на море как ни в чем ни бывало. И друзья из Мариуполя по телефону стонут: когда кончатся все эти блокпосты и можно будет пойти на рыбалку, — рассказывает Сергей.

— Я всего этого понять не могу. Я не могу представить, как пойду по улицам своего родного города и буду смотреть в глаза людям. Они слишком хорошо себя чувствуют сейчас, когда в Мариуполе стоят украинские войска. И я слишком хорошо помню, как на антифашистские митинги выходила жалкая кучка мариупольцев, всего человек по пять... И как я должен на них смотреть, на своих друзей и земляков — как на предателей? Ничего себе положение. Остается только навсегда уехать из Донбасса.

Когда мой собеседник говорит обо всем этом, у него на глазах выступают слезы. Так вот почему устал от людей Сергей Шевченко, однофамилец великого украинского поэта....