В Карелии чрезвычайная ситуация: выпал снег! Сам губернатор предупреждает жителей о стихийном бедствии. Ладно бы он был родом из Душанбе, так ведь свой же почти, питерский. Неужели снега не видел?
Автобусы, говорят, собирались отменять, не знаю, отменяли ли. За сорок лет жизни в Петрозаводске я ни разу не слышал об отмене автобусов из-за снегопада. Может тогда зимой не бывало снега?
ЧС (то есть стихийными бедствиями и катастрофами) в Карелии считаются: начало отопительного сезона, начало зимы, начало весны, ледоход, снег, дождь, ветер, мороз, жара и ремонт проспекта Ленина. Я понимаю, когда обильный снегопад обрушивается на Францию – там не предусмотрен парк снегоуборочных машин, там и не слыхали о зимней резине и зимнем дизельном топливе. Но в Карелии-то?
Здесь, в Финляндии, тоже выпал снег. Вечером мне пришлось забирать жену с репетиции хора. Школа, где проходила репетиция, расположена на горушке. Машина не переобута, скользко. Подниматься пришлось по обочине, с превеликим трудом. В шесть утра, когда моей благоверной надо было выезжать на работу-учебу, дороги были вычищены и посыпаны: на улицах песком, на трассе солью. Резину мы поменяли в пятницу, с опозданием, но поменяли. А на шипах какие проблемы?
В обильный снегопад, метель, грейдеры и прочая техника работает круглосуточно и без остановки. Движение замедляется, но тянет – просто колонна машин едет за снегоуборочной техникой, которая по трассе больше 80 км/ч ехать не может.
Единственный случай, когда мне пришлось стоять на дороге и на преодоление 120 км ушло около двух часов, случился пару лет назад. Тогда была пятница, мело так, что за десять метров не было видно красных огней едущей впереди машины. Ехали за грейдерами, но время от времени они останавливались, чтобы перестроиться, иначе на средней полосе образовался бы высокий сугроб. Я вез детей, но страшно не было. Было только досадно, что жаркое, приготовленное женой к нашему приезду, уже остывало.
Картинки, виденные мною в интернете, показывали Петрозаводск онлайн. Весь центр города стоял, по Ленина было невозможно подняться, пробки были везде. Значит, Карелия опять не готова к зиме – нет техники на расчистку дорог, нет зимней солярки, не сделан вовремя ремонт всего того, что зимой может замерзнуть, обледенеть, замести снегом, затопить водой, уронить ветром. Ну и, конечно же, у большинства автомобилистов нет зимней резины.
Прошлой зимой моя благоверная по дороге на работу вылетела с дороги и перевернулась. Первая же следовавшая за ней машина остановилась, и мужики из нее помогли жене вылезти из машины. Через пять-десять минут на место происшествия прибыли спасатели, скорая помощь и полиция. Жену отвезли в больницу, никаких повреждений не нашли (ремень безопасности оказался на удивление крепок), но полиция выписала штраф в 200 евро за изношенную зимнюю резину.
В этой связи вспомнилась мне моя потусторонняя жизнь в России: на какой резине ездили мы раньше? Резина бывала двух видов: лысая и не лысая. О зимней никто и не слышал. И как мы ездили? О, как мы ездили!
У моего костомукшского приятеля была жемчужина советского автомобилестроения – Запорожец. Это очень удобная в российских условиях машина: на узкой заметенной снегом дороге четверо мужиков могли поднять ее на руках и развернуть в нужном направлении. Так вот, ездили мы с этим приятелем на зимнюю рыбалку, и у него неожиданно провалилась педаль газа.
Какие проблемы! Дима залез в мотор, привязал где надо веревочку, протянул ее к себе через водительское окошко и газовал этой веревочкой! Были при этом свои издержки – окно было приоткрыто, а на улице что-то около 20 градусов мороза. Ну а шапка-ушанка на что?
Первой моей машиной был Москвич 412, купленный на гонорар за одну опубликованную в Финляндии статью. В машине текли тормоза, был сдохший аккумулятор и лысая резина. Останавливаясь в городе приходилось всегда выбирать место, откуда можно скатиться под горочку, чтобы завестись с толчка. Правда с остановкой тоже были проблемы, так как тормозуха текла беспрестанно. Однажды на вокзале пришлось тормозить о стенку правого кармана, с той стороны, где кассы. Техосмотр не проходился, а покупался. Суммы не помню.
Потом у меня была «жучка». Ну это была просто песня! На дачу зимой на летней резине – нормально. По Шуйскому шоссе еще куда ни шло, а вот отворотка за Косалмой чистилась, видимо, раз в неделю. И ведь ничего – ездили.
Конечно, быстрее было бы дойти эти три километра пешком, но ведь сумки же и прочее барахло. Махали лопатой, рубили лапник под колеса, толкали, тянули, откапывали из сугроба. Во всяком случае при такой езде не располнеешь.
Вот в Финляндии проблема так проблема – врачи утверждают, что лишний вес финнов объясняется не только обильным питанием, а в немалой степени тем, что за этим питанием в ближайший магазин не идут пешком, а едут на машине.
Финны совершенно разучились ходить пешком, это делается только в спортивном костюме с палками в руках и в специально отведенных для этого местах. Если вы видите на улицах финского городка трезвых пешеходов – это туристы. Исключение, конечно же, составляет Хельсинки. Там в центре все близко, и машина не нужна.
Короче, в России ездить на машине было интересно, это было приключением почти каждый раз: то камень из-под колеса грузовика разобьет лобовое стекло (может кто помнит, были такие стекла, которые разбивались на мелкие кусочки, но висели на месте, так что видимость становилось сразу нулевой), то закипит вода в радиаторе, то мотор загорится из-за забытой под капотом промасленной тряпки.
Опять же, отношение к алкоголю было весьма терпимым. Помню два характерных случая: в одном меня, вывалившегося из бара и забывшего включить фары, доставили на Федоску в наркодиспансер, где врач заставил меня закрыть глаза и дотронуться пальцем до носа. У меня получилось, и меня отпустили.
В другом случае я ехал на дачу, принявши на грудь примерно стакан водки. Это было уже в те времена, когда у ментов появились трубочки. На посту при выезде из города меня остановили и заставили дунуть. Трубочка порозовела (или посинела, не помню уже). В кармане у меня нашлось сколько-то денег, и этого хватило, чтобы продолжить путь. Нынче, правда, говорят, что деньгами не отделаешься – единственный пропуск для пьяного водителя это либо синяя мигалка на крыше, либо ряса и крест на пузе.
А вот в Финляндии отношение совершенно иное. Законы какие-то навыдумывали, да еще и соблюдают, черти нерусские. Не понимают они, эти финские полицейские, простого языка: я ведь только маленько, для поправки, да и вообще, мне только родственницу на трассу вывезти!
Нет, говорят, садись с нами, поедем в участок. Девять месяцев лишения прав, штраф, и что самое позорное – последующий полугодовой контроль. Это значит, что примерно раз в месяц надо сдавать кровь и ходить на прием в специальную АА-клинику.
И тут у меня закралось подлое подозрение, связанное с обиженными русскими матерями: это они потому так делают, что я русский! Наверное, у них для финнов одни алкометры, а для русских другие. Специально такой закон выдумали, чтобы отбирать права и детей по национальному признаку. То есть по происхождению. Нет, по гражданству. Хотя дети вроде были гражданами Финляндии, да и у меня права финские. И как они только определяют? Может, по форме черепа? И на техосмотре наверняка завернули по той же причине – порожек, видите ли, проржавел!
Тут уж явная дискриминация, потому что машина на жену записана, а звать ее Светлана. Сразу видно, что русская. Пришлось порожек заваривать, а это в 80 евриков влетело. Вот ведь какая несправедливость. Надо бы доблестному борцу за права всех народов доценту Бякману пожаловаться.
На фото: Вчера навалило сантиметров десять снегу. Сегодня на дороге чистый асфальт, разметка видна. Оттепели нет – на улице минус 3.