Сила поморская
Алевтина Павловна Боровая (на снимке) – одна из тех поморок, которые в годы Великой Отечественной войны трудились на море и в лесу, на поле и на сенокосе, чтобы дать государству столь необходимые рыбу, картофель, хлеб. Теперь в Нюхче их почти и не осталось – ветеранов, женщин и мужчин, которые «встали к станкам», когда началась страшная война.
Ей 87. Она почти ослепла, но по дому многое делает сама. Худенькая, даже хрупкая, в молодости изящная – и очень приветливая, добросердечная… Мы с ней разговаривали – и время повернулось вспять: в этой немощи и слабости я увидела силу и стойкость, внутреннюю непоколебимость.
В 15 лет она начала работать в колхозе. На Баренцево море ходила, проводя там по нескольку месяцев. В лесу работала, замерзая в глубоком снегу, чтобы получить пайку в 400 граммов. И на конюшне вкалывала, чтоб заработать трудодни.
Трудодни ей были ой как нужны!... После того как сгинул на фронте отец, а мама умерла от тяжких трудов и горя, она, третий ребенок из десятерых, не отдала семерых младшеньких в детдом, а с помощью родственников взялась ставить их на ноги… И поставила. И воспитала.
- Ночи темные стали опять, - говорит Алевтина Павловна, - сижу одна, думаю. У сына сердце больное, переживаю… Тут три ночи не спала, все плакала о нем…
Поднялось давление. Но вот что примечательно: ее самое высокое давление – 140 на 90. Какова же все-таки стать коренных поморов! Вот что значит природа, наследственность!
И – сила. Внутренняя, глубокая, неизводимая.

… и гостеприимство
Есть эта сила и у Любови Меркурьевны Кичигиной. У нее недуг – болезнь суставов. Ходит на костылях. Но – ходит! Каких сил, каких мучений это стоит – знает только она сама. По-прежнему приветлива, весела Любовь Меркурьевна. Всем богатством поморского фольклора, которое впитала в детстве, готова делиться в любое время суток.

Сестры (слева направо) Клавдия Меркурьевна Cотникова и Любовь Меркурьевна Кичигина

В своем теплом доме кого только не принимала в прошлые годы – главу РК Сергея Катанандова, съемочную группу «второго» российского канала, делегации из разных стран.  Рассказывала о поморских обычаях и традициях, пекла необыкновенные пироги в печке, которую, кстати, сама и сложила. Пела песни, вспоминала байки, демонстрировала поморские – нюхчинские - наряды…
Надо особо остановиться на прилагательном нюхчинские. До своей последней поездки в Нюхчу считала, что надо говорить – нюхотские. Новое прочтение подарила Александра Константиновна Демьянчук. Педагог, песенница и просто замечательный человек, она тоже живет в Нюхче, привечая не только многочисленную родню, но и всех знакомых. В Нюхче нет ни гостиницы, ни столовой, и в редкие командировки заезжие гости согреваются в домах таких сердобольных поморок – Любови Меркурьевны Кичигиной, Александры Константиновны Демьянчук, Нины Николаевны Анастасьевой.

Село Нюхча

Поморская светелка Алевтины Павловны Боровой, конечно же, с невысоким потолком и низкими окнами. Но в этой чистой горенке мне было уютно и по-домашнему легко. Слепая хозяйка, спросив, сколько мне лет, сразу же стала называть меня «доченькой», Наташенькой, а в какой-то момент я вдруг услышала столь забытое, затерянное во времени… куколка – в первый раз с ударением на втором слоге, а во второй – на первом…
Никогда и никто, кроме нюхчинских женщин, не называл меня так. Остается в тебе на всю жизнь слово «доченька», произнесенное тысячи раз твоими родителями. Но осталось и это – куколка, как символ причастности к сути твоей малой родины, к боли земли, которую ты научился чувствовать.
Ничто не проходит бесследно… Алевтина Павловна рассказала – с особой гордостью и радостью, со слезами на глазах, - что в июле в канун Дня рыбака к ней пришел председатель колхоза «Беломор» Владимир Викторович Титов, принес «от колхоза» 560 рублей, поздравил, обнял и сказал «живите долго». До тех пор, пока не исчезнет из наших сердец необходимость приходить к ветеранам и обнимать их, останется вечной наша человеческая сущность.

Наталья ВОЛКОВА